- Катя, Вы займёте своё место? – устало спросила женщина в очках, которую изначально Пролетарова не заметила.
- Да, извините, - Катя заняла приглянувшуюся парту.
- Хорошо, сидите тихо, я сейчас приду, – сообщила женщина и вышла.
Правда от одиночества Катя страдала не долго. Едва за преподавательницей закрылась дверь, как в кабинет зашла опоздавшая гимназистка. Катя, сначала с надеждой посмотревшая на дверь, разочарованно отвернулась. Правда, у студентки были иные планы насчёт Катиного одиночества.
- Привет. Я - Лика.
Катя уныло подняла голову. Рядом с партой, которую девушка заняла, остановилась странного вида блондинка, она опёрлась обеими руками на парту и с интересом разглядывала новенькую.
- Привет. Я - Катя, - отозвалась Екатерина, мельком отметив немного неряшливый вид собеседницы: распущенные и не уложенные волосы, укороченную почти вдвое юбку и торчащую из-за пояса с одного бока блузку, а также не застегнутые верхние 5 пуговок. Пиджак отсутствовал вовсе.
- Рада знакомству. Подвинешься? – осведомилась Лика, ставя своё портфель на парту.
- Конечно, - улыбнулась Катя и подвинулась на соседний стул, ближе к окну.
Конечно, ей совершенно не хотелось сидеть с этой неопрятной девицей, но Катя не могла отказать Лике, не могла сказать первой же знакомой, что её общество неприятно. В старой школе Пролетаровой неоднократно говорили, что она не может себя правильно поставить в обществе, заставить других считаться с её мнение. Лика тем временем достала письменные принадлежности, блокнот, и начала постукивать карандашом по парте. Раздражающий звук. Мало того, что Катю угнетала внешность девушки, её начинал злить стук карандаша. «Наверное, маму так же раздражал утром мой будильник!» - грустно подумала Катя, испытывая острое чувство вины перед матерью.
- Прости, - медленно произнесла Катя, полностью развернувшись к Лике. - Прости, ты не могла бы не стучать?
- Что? – в ответ Лика подняла брови, округлив свои узкие зеленые глаза. - Ты что-то сказала?
- Да, - терпеливо повторила Катя, не зная, как долго сможет прощать этот звук Лике. - Прекрати, пожалуйста, стучать, мне крайне неприятен этот звук.
- Хорошо, - пожала плечами обладательница растрёпанной гривы и продолжила постукивать. Катя сидела в нерешительности несколько секунд, а затем накрыла руку Лики с карандашом своей, слегка прижав ладонь к парте.
- Вот так.
Лика вновь повернулась к собеседнице, недоуменно поглядывая то на их руки, то на новенькую.
- Ты что делаешь? - возмутилась девушка.
- Поддерживаю тишину, - пояснила Катя.
Лика передёрнула плечами и достала другой рукой из пенала новый карандаш, собираясь продолжить своё увлекательно занятие, а именно разъедать мозг Кати бесконечным шумом. Екатерина закрыла глаза и поглубже вдохнула, собираясь вылить на собеседницу ведро разного рода брани, но тут ей на голову приземлилась чья-то ладонь и начала гладить, портя идеальную прическу.
- Хватит! - вспылила Катя и стряхнула с головы эту тяжёлую мерзкую руку.
- Катька, ты чего буянишь? - вежливо поинтересовались сверху. Пролетарова устало подняла голову, готовясь к чему-то жуткому. Но на деле это оказался Серёга. Собственной персоной. Ещё и с довольной улыбкой Чеширского кота на пол лица. Девушка мельком осмотрела его. Вырос, зубы такие же белые, волосы чёрные, вроде даже без седины, а ведь клялся и божился, что у него будет самое мерзкое лето, потому они не встретятся. Вот и верь мужчинам после этого. Голос же изменился до неузнаваемости. Теперь это был не звонкий мальчишечий тенорок, а настоящий мужской бас. Девушка неторопливо встала, с неудовольствием отмечая, что едва достаёт своему до плеча.
- И тебе привет. И я не буяню, просто эта Лика...
- Отвоевывает свою парту. Она - хорошая девушка, только немножечко собственница, да?
Лика перестала стучать по парте и убрала оба карандаша в пенал:
- А чего она чужие парты занимает?
- А ты не могла сразу сказать? – давя праведное возмущение где-то в глубине себя, произнесла Катя. Ох, если бы не Сергей, она научила бы эту блондинку разговаривать человеческим языком, а не использовать для беседы посторонние предметы. Как в детском саду!