Попытки покушения на жизнь Кромвеля были неоднократными, но все они пресекались полицией: ему прислали корзину «с продуктами», которая должна была взорваться; контрразведчики обнаружили сэра Джона Пакингтона, провозившего боеприпасы под видом вина и мыла; некий Панраддок поднял восстание в Уилтшире, но правительство узнало об этом заранее и легко подавило, и т. д.
Роялисты создали тайное общество под названием «Припечатанный узел». Оно потребовало большого внимания Тёрло. За обществом установили наблюдение, но захватить заговорщиков не удалось. Один из агентов сумел проследить за курьером этой организации, и он привёл его в Кёльн, где обнаружили короля с телохранителем. При попытке захвата король бежал в Мадрид, где его укрыли, а Кромвель объявил Испании войну.
После смерти Кромвеля его преемник Ричард Кромвель оставил Джона Тёрло своим министром. После реставрации Тёрло отказался служить Карлу II, хотя тот нуждался в его услугах. Король высоко ценил способности Тёрло, ибо никто не сделал так много, чтобы расстроить бесчисленные козни его сторонников, эмигрантов-роялистов. Отказавшись, Тёрло навсегда ушёл от политических дел.
Наполеон не начинал ни одной крупной кампании, не располагая, по возможности, наиболее полными сведениями о противнике: его армии, экономическом и людском потенциале, ведущих полководцах и государственных деятелях. Тем не менее постоянной разведывательной службы он не имел. Разведка, как правило, находилась в ведении министра полиции. Наряду с борьбой с врагом внутренним, он занимался борьбой и с врагом внешним. Это вполне объяснимо, так как долгое время главными противниками Бонапарта были якобинцы и эмигранты-роялисты. Именно они устраивали заговоры и покушения. Можно провести некоторую аналогию с послереволюционным периодом в нашей стране, когда главные усилия разведки и контрразведки фокусировались на борьбе с белогвардейской эмиграцией. Даже термин «белый террор» был заимствован у французов. Как видно, это удел каждой крупной революции.
Первым (а впоследствии и последним) министром полиции Наполеона был Жозеф Фуше, герцог Отрантский. Это сложная и противоречивая фигура, двуличный негодяй и предатель. Предав якобинцев, он переметнулся к Наполеону, затем плёл заговоры против него, сам разоблачал их, перешёл на службу к Бурбонам, организовал заговор против них, во время «ста дней» поддержал Наполеона, предал его, снова перешёл к Бурбонам… Удивительно, как Наполеон терпел возле себя такую фигуру. Правда, какое-то время, именно как разведчик и контрразведчик, Фуше приносил пользу Наполеону, борясь с заговорами якобинцев и роялистских эмигрантов. В своём циркуляре от 6 фримера (27 ноября 1799 года) он предал проклятию эмигрантов, которых отечество «навеки извергает из своего лона».
А заговоры и покушения, как настоящие, так и мнимые, не были плодом его фантазии.
24 декабря (3 нивоза) 1800 года, когда Наполеон ехал в карете в Оперу, один из роялистов по имени Сен-Режан, попытался убить его, взорвав бочонок с порохом, спрятанным в тележке. При этом на улице Сен-Юмсез было убито четыре и около шестидесяти человек ранено. Первый консул остался невредим. Обнаружился целый ряд обстоятельств, доказывающих, что покушение было делом рук роялистов, действующих из-за рубежа, но Бонапарт всю вину свалил на республиканцев и подверг их жестоким репрессиям. Несколько жён и вдов республиканцев, в том числе вдовы Марата и Бабёфа, были без суда заключены в тюрьму.
Фуше подхватил «идею» Наполеона о расправе над республиканцами и якобинцами. Пять человек были преданы военному суду по обвинению в принадлежности к воображаемому заговору, организованному, в действительности, полицией, и расстреляны. Ещё четыре обезглавлены позже. Несколько сот республиканцев было сослано в Гвиану, откуда впоследствии вернулись лишь единицы.
Полиция, разведка и контрразведка Фуше действовали повсеместно. Они проникли и в армию, где тоже существовали антинаполеоновские настроения.
Прославленный республиканский генерал Моро не участвовал в заговорах, это подтверждала Фуше крутившаяся вокруг генерала агентура, но сам факт, что этот генерал, выйдя в отставку, был независим, являлся протестом против диктатора.
Главнокомандующий западной армией генерал Бернадотт не скрывал своего недовольства. Агентам Фуше не удалось установить, участвовал ли он в подготовке заговора, но на всякий случай начальник его штаба Симен и адъютант Марбо были арестованы.
Известно ещё несколько заговоров, раскрытых Фуше. Они имели целью покончить с первым консулом путём убийства или насильно навязанной ему дуэли. Важнейшим из них был заговор, в котором приняли участие генералы Донадье и Дельма, полковник Фурнье и другие офицеры. Дельма спасся, а остальные были арестованы.
Бонапарт старался скрыть от общества все эти заговоры (о них стало известно лишь позднее). Поступал он так для того, чтобы и Франция и Европа считали, что народ полностью и безусловно одобряет политику гениального человека, прокладывающего себе путь к престолу.
В 1800–1801 годах повсеместно действовали чрезвычайные трибуналы для борьбы с роялистами и республиканской оппозицией. Однако активность роялистов-эмигрантов, подогреваемая стремлением Англии убрать Наполеона, нисколько не уменьшалась.
Весной 1800 года полиция Фуше вскрыла заговор шуанов (вооружённых сторонников Бурбонов), предполагавших напасть на конвой, сопровождавший Наполеона по пути из Парижа в Мальмезон, и похитить первого консула.
Фуше заслал двух агентов к вождю шуанов Кадудалю, чтобы отравить его. Но Кадудаль оказался весьма проницательным и без труда разоблачил агентов. Обоих повесили на деревьях в назидание другим. Сам Кадудаль почувствовал опасность и бежал в Англию, где продолжал организовывать антинаполеоновские заговоры.
Примерно в то же время до Франции дошло известие об убийстве в Петербурге императора Павла I, стремившегося наладить добрые отношения с Францией. Полагая, что движущая сила заговора находится в Лондоне, Наполеон заявил: «Англичане промахнулись по мне в Париже 3 нивоза, но они не промахнулись в Петербурге!» Он дал указание Фуше усилить работу против англичан и против роялистов, находившихся в эмиграции. Фуше охотно выполнил это поручение Наполеона.
Чтобы не возвращаться больше к этому вопросу, заметим, что агентурой Фуше было пронизано всё французское общество, вся Франция. Его агенты находились при всех европейских дворах, во всех эмигрантских центрах.
Бороться с английскими спецслужбами было непросто, прежде всего потому, что они были прекрасно организованы и располагали большими деньгами. У высокопоставленных деятелей наполеоновского режима можно было легко покупать жизненно важные сведения. Иногда англичан подводила их вера во всемогущество денег. Полномочный министр Дрэйк, аккредитованный при баварском дворе в Мюнхене, подкупил директора баварской почты, обеспечив себе доступ ко всей французской корреспонденции. И всё же он скомпрометировал себя, вздумав воспользоваться услугами человека, оказавшегося агентом Фуше. Дрэйк хорошо платил ему за информацию, оказавшуюся ложной, в то время как упомянутый агент выудил у самого Дрэйка важные конфиденциальные документы, которые Наполеон не замедлил опубликовать.
У Англии была целая армия наёмных шпионов, и со всех концов европейского континента в Лондон рекой лилась информация. Английские агенты прибегали к самым разнообразным уловкам для пересылки сведений. Полиция Фуше перехватила и расшифровала письмо, написанное сплошь нотными значками и по внешнему виду выглядевшее как невинный музыкальный этюд. Английская разведка использовала различные способы шифровки. В архивах хранится секретный доклад министра полиции Фуше Наполеону, в котором сообщается, что по сведениям полиции специальные термины, заимствованные из области музыки и ботаники, английской секретной службой больше не будут употребляться; впредь же в постоянных кодах она будет пользоваться терминами из области часового мастерства, хозяйственного обслуживания и кулинарии.