— Нужно срочно доложить об этом его высочеству! — Пискнула служанка, помчавшись к двери.
Девочка перестала плакать и улыбнулась на руках у старухи, перебирая ножками. Зелёные, как молодая трава, глазки, в которых, казалось, танцевали отблески фосфорического пламени, тут же стали ярко-ярко синими…
— Оказывается, возможно, — покачала головой старушка, со смесью восторга и страха глядя на новорожденную, — Неужто всё будет по-старому?..
Уже через пару минут в удушливо-жаркую комнату влетела толпа: принц-консорт, представители побочных ветвей рода и ближайшие советники. Разномастные политики с одинаково искусственными скорбными выражениями лиц с минуту недоверчиво смотрели на бездыханное тело королевы, пока новоиспечённый отец не пришёл в себя.
— Да упокоят боги её душу. — Быстро и довольно равнодушно пробормотал он, прочитав ту же молитву, что за минуту до этого — повитуха, но даже она делала это с большей искренностью и скорбью.
Затем ему подали завёрнутую в пелёнки малышку, и, убедившись в том, что повитухи не солгали, Он поднял ребёнка над головой, демонстрируя всем знак на её предплечье.
— Как видите, господа, это правда. Боги благословили Ористину, вернув стране настоящую Наследницу. Это обещает нам светлое будущее. И теперь, пользуясь не только составленным королевой завещанием, но и законом древних, предусматривающими такую ситуацию, я объявляю себя регентом Ористины до совершеннолетия дочери. Если есть возражения, то прошу выразить их прямо сейчас.
Возражений не нашлось, но многие были недовольны таким поворотом событий — это было видно невооружённым глазом. Но регенту на это было откровенно всё равно.
Быстро раздав указания насчёт малышки и похорон жены, ушёл восвояси, даже не обернувшись, и только главная повитуха осмелилась неодобрительно посмотреть ему вслед, радуясь, однако, что о ней все забыли, ведь она поняла, что королеве подмешали в еду кое-что, что не позволило остановить кровотечение. Но поняла это слишком поздно, и предпочла благоразумно промолчать — ведь после раскрытия такой информации простые люди вроде неё долго не живут…
Девочку, недолго думая, назвали Хелен.
Закат тихо опускался над городом, рассыпаясь тысячью капель вечерней росы в главном саде, что окружал королевскую резиденцию. Ныне небольшая, но всё ещё прекрасная и процветающая Ористина всегда славилась своей красотой и тёплым благоприятным для всякого рода занятий климатом. Лакомый кусочек, на который всегда жадно поглядывали «соседи»…
Санрайс, летняя резиденция, располагается близ глубокого чистого озера, однако, несмотря на поражающий воображение пейзаж, совсем не кажется романтичным. Древний, как мир, переживший сотни и тысячи осад, естественно, отразившихся на внешнем виде, изначально сконструированный конкретно как военная крепость, ныне он походил на груду серых камней, зачем-то сложенных в несуразное подобие здания. Архитектурный памятник давно ушедшему и далеко не самому радужному прошлому.
Золотоволосая маленькая девочка в милом голубом платьице с рюшами, что стояла подле окна, скучающе положив головку на руки, сложенные на подоконнике, прожила всю свою пока ещё короткую жизнь в подобных замках. Разных, но в то же время совершенно одинаковых. Здесь, из этого окна, открывался вид на сад — единственное место, в котором очаровательной пятилетней Хелен действительно нравилось играть. Там не было ледяных равнодушных лиц, людей, чьи самые тёплые улыбки похожи на гримасы, злобы, задекорированной косметикой, и едкого яда за красивыми словами.
Хелен хоть и была твёрдо уверена, что она уже взрослая, со вздохом признавала, что, в отличие от придворных дам, не видит ничего весёлого в скучных, помпезных балах. Там ей не разрешали бегать и танцевать, она должна была сидеть с прямой спиной на отведённом ей месте и сутки напролёт мило улыбаться. В общем, вести себя, как принцесса.
«Когда вырасту — перестану быть принцессой, и буду сама решать, как себя вести и как проводить время» — давно решила для себя девочка.
Уже вечерело, но ей захотелось выйти погулять.
«Одну всё равно не отпустят, — подумала девочка, накидывая плащик на плечики, — Плохие стражники. Придётся идти к няням. Странно даже, что оставили одну. Опять поведут за ручку, как маленькую…»
Так, вздыхая о наболевшем, Хелен поплелась к комнате своей молоденькой новой няни Августы, всё же сочтя, что так лучше, чем никак.
Миновав пустые коридоры, на каменных стенах которых висели уже зажжённые факелы, девочка остановилась у одной слегка приоткрытой двери, из которой лился свет чадящих сальных свеч и слышались разговоры.