— Не хочу ничего, включай?.. Какого кота??!
— Возьмите пастилочку, она рассосется, как эта жизнь, вы даже не заметите...
— Но этого не может пыть!..
— Проиграть еще раз? Пожалуйста... Вы не ослышались, папаша. Возьмите, ей богу не повредит... Вот и хорошо. Видите, только что вы имели беспокойство, а сейчас будете иметь кусочек спокойного сна под элегию «Новый знак зодиака», которую вы таки можете не слушать:
«...Ну. да, оборотистости, инициативы, предусмотрительности дальнозоркой не проявил, сижу вот «без сохранения содержания» на шее у жены и ною... Но я ж не один такой — всю страну медным тазом накрыло. Да и кто мог предположить, что оборонка посыплется, когда у нас, кроме нее, и нет ничего, нефть одна. И потом, продолжай я работать в лаборатории или даже перейди в цех — все-таки какая-то специальность в руках, знания, навыки не ржавеют. А после 20 лет в приемке — что в руках? Ничего. «Лишь пустота, лишь пустота в твоем зажатом кулаке...» Как отчетливо я помню это, вот этот именно крохотный мозаичный фрагментик спрессовавшейся, скомкавшейся за спиной жизни... Только поступили — все, студенты! — и перед началом долгой счастливой учебы — в совхоз. Грядки, дожди, грязь, барак на полтораста человек, холод по ночам, хорошо! И по вечерам песни под гитару, от которых сладко томило сердце. Потому что кто же в 18 лет поверит строчке «И жизнь прошла, и жизнь прошла, и ничего нет вдалеке»... Мне-то, как перешел, еще завидовали: хорошо, мол, устроился — и делать ни хрена не надо, и по командировкам катаешься. А я еще ухмылялся — в том смысле, что, мол, да, ребята, надо уметь находить места... За все приходится платить, даже за ухмылки. И все как-то задним умом: что, разве нельзя было за 20 лет чего-то себе придумать? Времени же было навалом. Хотя бы тот же язык несчастный — до сих пор как переводить, так и тащишь за собой словарь, как каторжник гирю... Но ведь переводить приходилось раз в год — и так справлялся. А кому теперь эти полузнания нужны? Вот она, беда человека, ничем не владеющего в совершенстве. Поленился, не потратил время, деньги, силы. Сэкономил... Но разве были мысли о том, чтобы этим, может быть, кормиться?.. А о чем были? О чем я думал эти 20 лет, пока старел, пока утекала между пальцами жизнь?..»
«Я разбудил вас от сна, ибо видел, что вас мучат кошмары. И вот, вы недовольны и говорите мне: «Что нам теперь делать? Кругом еще ночь!» Неблагодарные! Засните снова и смотрите сны поприятнее».
— Где я? Кто зтесь?
— Экс-капрал иностранного легиона Эугенио да Силва де Рибера и Мендес... да и Лопес. Короче, Женя. Проснулся, старый? Ну, пошли чай пить. И пожуем что-нибудь. Лопать то хочешь? Ну так — подъем!
— А... где тут... Там, что ли?..
— Ну, чего, нашел?
— А... как там? Все закрыто и...
— Звук надо издать — и все раскроется. Остальное на автопилоте. Это прямо с презентации, из Москвы. Там в прошлом году юбилейная выставка унитазов проходила — ну, вот оттуда. Символ там видишь — двуглавый орел сидит? «Уни-Экспо». Показали масштаб. Сырье для демонстраций со всего мира ввозили. Какие дебаты были, ввозить или не ввозить! Одни говорили, что надо же, наконец, приобщаться, другие требовали защитить производителей отечественного, а третьи кричали, что выставку надо вообще прикрыть, потому что народу это не нужно, народ никогда этого не понимал и не понимает. Много было вони. Но им откатили, и все затихло: свое не пахнет.
— Что откатили?
— Что ввозили. Им все равно что — лишь бы мимо рта не прошло. На том стояли и стоят, как на трех китах... Так вот этот — прямо со стенда, опытный экземпляр двойного назначения. Сухопутный образец потом прямо на Байконур увезли, а нам военно-морской обломился. Надводный был, не обнаружимый никакими локаторами, а этот подводный. Испытывался при полном погружении, и, говорят, пуски прошли успешно: из-под воды выскакивали... Ну что, не оклематься никак? Садись, ешь, я тебе пока объясню, что смогу. Попал ты, старый, — ну, ты уже понял, только не дошло еще. В другое время ты попал, на тридцать лет вперед, день в день. Как ты так залетел — вопрос не ко мне. Может, другие объяснят — тут подойдет человек пограмотнее.
— Разве это возможно?
— Ну, раз ты здесь сидишь, значит, возможно. Город ты видел — и не узнал. Горшок тоже. Какие тебе еще доказательства? Радио слышал. Привыкай.