Тэиль просил не переставая. Упав на колени перед белой стеной, он сложил ладони в молитвенном жесте и громко рыдал.
– Я готов умереть! Позвольте мне умереть! Я согласен отправиться даже в ад! Только спасите моего сына! Прошу вас, только спасите его!
Неизбывная скорбь душила его. Слезы бесконечно лились по щекам, Тэиль изо всех сил колотил себя кулаком по груди, но рыдания не утихали.
– Пожалуйста! Прошу вас!
Отчаянные стоны Тэиля заполнили все вокруг, когда до него вдруг донесся голос бармена:
– Вы уверены, что хотите этого?
Тэиль не видел бармена, но, судя по голосу, он был чем-то опечален.
– Да, да! Пожалуйста, умоляю!
Хлоп. Пустая белая стена резко открылась. Тэиль шагнул и снова оказался в баре, похожем на книжную лавку.
– Спасибо! Спасибо вам!
Тэиль торопливо отвесил бармену несколько поклонов подряд. Мун с безучастным видом пожал протянутую ему дрожащую руку.
– Поменять содержание книги можно лишь раз.
На столике вместо стеклянного бокала лежала книга. На обложке было написано то же самое название: «Мальчик, который видел многое». Тэиль обрадовался, словно увидел своего сына.
– Как я могу изменить его историю?
– Изменить историю может только ее хозяин.
Выражение лица бармена не выглядело обнадеживающим. Но Тэиль не сдавался. Ради сына он был готов на все.
– Слушайте внимательно. Как бы сильно вы его ни любили, изменить чужую историю невозможно. Только он сам может сделать это.
– Вы имеете в виду, что я должен уговорить его? Тогда я ему объясню…
Бармен слегка покачал головой, а затем взглянул прямо в глаза Тэилю, ожидающему его ответа, и сказал:
– Постарайтесь. – Мун вложил книгу в его ладонь. – Понял, Пак Кёнмин?
Вшух!
Земля под ногами вдруг провалилась, и он резко полетел вниз. Все произошло так неожиданно, что он успел лишь крепко прижать к себе книгу и закричать во все горло. Пролетело всего одно мгновение.
– А-а-а-а-а-а-а!
Истошный вопль понемногу затих. Появилось ощущение прохлады на кончиках пальцев. Удивившись, он резко разжал их и услышал звон металла, упавшего на пол.
«Что… что происходит?»
Он завертел головой по сторонам, но вокруг было темно, ничего не разглядеть. По спине скользнул холодок. Он никак не мог прийти в себя, но в это время раздался звонок.
Ту-ру-ру.
Жизнерадостная мелодия, которую написал он сам.
– Ответь на звонок, – функция распознавания голоса сработала одновременно с командой соединить.
– Пак Кёнмин, идиот ты проклятый! До каких пор ты собираешься употреблять всякую гадость?
– Ли Ынчжон?
Как давно его губы не произносили это имя. Имя любимой, которая покинула его. Он уже хотел закричать от радости, когда его вдруг кольнуло неприятное предчувствие. В трубке послышались рыдания:
– Твой отец… он умер.
– Что?
Что я видел тогда? Прошло уже достаточно много времени, но события того вечера все еще живо стояли перед глазами. Бар, похожий на книжную лавку. Странный бармен и официантка с кроличьими ушами. Моменты, когда я наблюдал все отцовскими глазами и думал, как он. Сон ли это был? Или последнее нравоучение отца, пытавшегося пробудить меня от горячечного бреда?
Однажды в детстве я услышал, как ребята шушукаются у меня за спиной. Тогда я разозлился на отца, сказал, что стыжусь его. Я не мог видеть, поэтому не знал, как старательно он следил за своим внешним видом с тех пор.
Отец плохо умел выражать свои мысли, и наши разговоры всегда были очень короткими. Из-за этого я думал, что просто ему неинтересен. Однажды отец накричал на меня. Я был в глубокой депрессии и решил тайком купить своей отравы, но попался ему. Он стал отчитывать меня, и я крикнул в ответ: «Но ведь и ты отказался от своей мечты!»
Тогда я был уверен: ради мечты можно пойти на что угодно. Думал, что ради первого места нужно прилагать особые усилия, жить не так, как другие. Возможно, я с самого начала мнил себя гением, отличающимся от простых смертных.
В то время я считал отца ни на что не способным трусом. Я поздно осознал, насколько сильно ошибался. Отец пожертвовал мечтой, чтобы в одиночку вырастить сына. Он человек, который был известен своим упрямством. Представив, как отец пишет ненавистные ему картины, отказавшись от мечты, я почувствовал, что мое сердце разрывается от боли.
– Садись здесь. Клавиши перед тобой.
Ее рука помогла мне сесть на стул.
– Ынчжон.
– Да?
Любимая развернулась, чтобы уйти, но я остановил ее. Девушка, которой я благодарен всем сердцем. Девушка, которая слишком хороша для меня. Всех слов этого мира не хватит, чтобы выразить мою благодарность к ней.