Эрцгерцог так естественно слился с толпой, будто с самого начала шел со всеми поминать усопшего. Близкие Касария осторожно обменивались с Киллианом безмолвными приветствиями и продолжали шествие.
Неожиданно затянувшаяся церемония лишила Риетту последних сил, и она, пошатнувшись, осела. Служанки стушевались, но поддержали бедняжку и помогли подняться. Киллиан слегка нахмурился и посмотрел на женщину в черной вуали.
– Кто это?
– Ах…
Фредерик некоторое время колебался. Он не знал, какими словами ему поведать о семейных проблемах, но, наконец открыв рот, неловко прочистил горло и сказал:
– В общем, это… последнее желание отца – быть похороненным вместе с ней. Мы лишь исполняем его волю.
После краткой паузы на лице эрцгерцога, за которым все еще все наблюдали, появилась холодная усмешка. Жена Фредерика, Сегниция, решила вмешаться в диалог, чтобы помочь мужу разрядить обстановку и сохранить достоинство. Поэтому она не придумала ничего путного, кроме как привлечь к разговору других членов семьи.
– Я тут вспомнила, Фердиан, ведь вы были в дружеских отношениях с этой женщиной, не так ли? Вам, наверное, дурно из-за всего этого. Мне очень жаль, что все так обернулось.
Второй сын Касария, Фердиан, ничего не ответил и отвернулся с застывшим выражением лица. А Сегниция все продолжала причитать:
– Граф мне не казался человеком, способным оставить в завещании такие жестокие указания. Похоронить заживо человека… Видимо, она оказалась несравненной искусительницей, и он просто не смог устоять перед ее чарами, пожелав забрать с собой.
Едва различимо можно было понять, что Севитасы были обязаны исполнить последнюю волю Касария не от великого удовольствия. Фредерик осадил жену:
– Дорогая, это похороны отца, поэтому тебе не следует болтать лишнего.
– Да, конечно. – Сегниция склонила голову и отступила назад.
Фредерик вздохнул с облегчением и про себя похвалил свою мудрую жену. Этого было вполне достаточно. И хотя он устыдился этой неприглядной сцены, это позволило по-своему выкрутиться из ситуации. Почувствовав, что ему все же удалось сохранить лицо, он поднял взгляд на эрцгерцога и удивился.
– Искусительница, да? – Тот радостно улыбался. – Зажжет ли она во мне интерес?
Люди поблизости переглянулись, не зная, что и делать. Фредерик запоздало вспомнил, что, по слухам, Киллиан был тем еще любителем женщин. В восточном крыле владений Аксиаса живет много прелестниц. Сколько же людей среди тех, кто таит злобу на молодого правителя севера, искренне ему завидуют? Называют его сумасшедшим лишь за то, что тот держит гарем, хотя сам не император. Даже поговаривают, что девушки из восточного крыла сопровождают его в храм и на поле боя. Однако сегодня их не было рядом с лордом.
Эрцгерцог Аксиаский, улыбнувшись, слегка наклонил голову и заговорил:
– Я уверен, что все присутствующие здесь сочувствуют этой несчастной женщине. Что ж, поскольку Касарий мне все еще должен, я думаю, народ будет только рад, если в уплату долга я заберу ее.
При этих словах у родных графа от неожиданности полезли на лоб глаза. Киллиан рассмеялся:
– Ну так как? Согласны?
Фредерик неосознанно приоткрыл рот, не понимая, насколько серьезно эрцгерцог это говорит. Знал ли он, сколько Касарий был ему должен?!
– Вы хотите сказать, что полностью простите нам долг?!
Фредерик говорил, едва не заикаясь. Аксиас безмятежно кивнул:
– Я забираю у покойника его попутчицу. Разве это не достойная оплата? Если есть разница, засчитаем ее как небольшую материальную помощь.
Старший Севитас шумно сглотнул и краем глаза взглянул на Риетту. Это было настолько выгодное предложение, что его можно не обдумывать. Особенно если учесть, что у семьи появится возможность погасить огромный долг, просто отдав человека, который в любом случае стал бы мертвецом. Однако Фредерику нужно было держать лицо и он не мог позволить себе прыгать от радости и с ходу соглашаться на предложение. Поэтому он притворился, что колеблется. Киллиану показалось это забавным, он засмеялся:
– Ах, все же трудно, наверное, пойти против последней воли отца. Давайте сделаем вид, что вы ничего не слышали.
И снова выражения лиц окружающих внезапно изменились. Сегниция резко повернула голову в сторону мужа. Аксиас мог в любое время передумать. Сейчас было не время колебаться ради сохранения репутации. Фредерик нервно сжимал и разжимал кулаки. Решение он принял быстро.
– Приведите ее сюда.
– Вы не можете, милорд! – На этот раз уже другой человек торопливо повернулся к Фредерику.