— Надо сразу же гермодезинфекцию, иначе может быть заражение! Я сейчас...
— Надежда Ильинична, они там на дороге, надо мне возвращаться. Пойду я.
— А вареники?.. Ну, я вам сейчас в пакет, с собой возьмете — пока доберетесь...
— Да я...
— И слушать не хочу. Не отпускай его!
—Не спорь, Ахмат. Опыт всей мировой истории—и мой тоже— говорит, что с женщинами спорить... Особенно на кухне и...
— Ну вот. Я в термопакет положила, долго не остынут. Вы прямо выезжаете? Я сейчас позвоню Валечке.
— Да. Спасибо.
— Ну, давай, орел. Ждем.
— Почему тормозишь? Не говорил сюда заезжать! Решетка зачем?
— Внимание, мой водитель. Вы идентифицированы системой как активный участник инцидента на сто первом километре и будете интернированы. Ничего не предпринимайте, это бесполезно. Примите удобное положение и закройте таза. Успокоительный сигнал будет включен без дополнительного предупреждения.
* * *
— Это что за урод? Чего ты его притащил сюда? — Так, Михалыч, он это, говорит, он этого мигера знает. Ну, я иподумал... — Да не надо тебе думать. Не положено тебе. Ты делай, что тебе сказали, и всё. Понимаешь? — Так я... Ну, давай уведу. Чё вылупился? Сказано иди, оглох? Так я те прочищу... — Погоди. Ты где его подобрал? — Так ведь... прилетел. С голубка он. Кто ж его знает? Пшёл! — Ну оставь, оставь его. Иди. — Говорит, к начальству. Я и... —Да иди, иди. Дверь закрой... Ну, что тебе? — Кадровые проблемы, капитан? — Не твое со... ты кто такой? — Да, все нынче менеджеры, а служить некому. Я свидетель инцидента на сто первом километре. Я все видел, это видели и из всех машин вокруг... — А ты здесь кого-нибудь из них видишь? Тебе что, больше всех надо? Отклонист? Мигеров любишь? Он тебе кто? — Мой согражданский долг, как говорит Виктор Федорович, помогать охранительным органам подвешивать на крюке... — Какой еще Виктор Федорович? — Вы знаете какой. Мы с ним иногда встречаемся. Ну, он сейчас, понятное дело, занят: антилада, волнения ДАМНов, да и терволна не спадает, так что я его стараюсь не беспокоить. Но шифр служебного видеофона помню. Вот, проверьте. Правильно? Нет, бумажку мы лучше порвем. У меня хорошая память; если понадобится, вспомню всё. — Ну и что антилада? — О ней ничего не могу сообщить, а вот о происшествии на сто первом... — А о нем мы и без вас всё знаем, спутник ЕДЭ всё записал. Так что... — Звук тоже? — Какой еще звук? — Видите ли, я имел отношение к единой девиантной экспертизе; ее спутники звук пока не пишут. И долг согражданина, как говорит Виктор Федорович, дополнить и подписать. Включайте запись, регистрируйте мой чип, ну, всё, что положено. Я готов. —...Это мы, извините, сами знаем, что нам положено. И ваших указаний нам, так сказать, не требуется. По роду занятий кто будете? Не адвокат, случаем? — Консультант. Даю рекомендации, которыми не пренебрегает и ваше руководство. — Консультант. Угу. Ну и какие же вы нам хотите дать рекомендации? — Решать возникшие проблемы, а не создавать новые. — То есть? — То есть усилить воспитательную работу. Как и было сказано в декретве нашего нацлидера. На вашем участке есть проблемы. Ну, это действительно ваши проблемы. Хорошо. К потерпевшему у вас есть вопросы? — К кому?? — Нет? Прекрасно. Ну что, Ахмат, у людей и так забот выше головы, не будем создавать им новых? Да и сержанта вашего не хотелось бы огорчать... — Кузьмин! — Чё, Михалыч? — Ты устав сдавал? Ты как отвечать должен? Проводи сограждан. — В собачий ящик? — На выход проводи! Пусть идут. — Так чё, просто так отпускать? И этого черно... — Рот закрой и выполняй! И вежливо, как положено. Не слышу! — Ну, есть. Давайте, значит, на выход, сограждане и прочие мигеры. — Мы, сержант Кузьмин, просто сограждане. Ну что ж, приятно было побеседовать с разумным человеком в погонах. Идемте, Ахмат. И смотрите под ноги: волновой наркоз долго выветривается.