— Да, Аська, привет. Я всегда красивая. А ты чего такая встрепанная, опять поцапались? А теперь из-за чего? Ну? А чего ты хочешь, он же у тебя девелопер! Ему девелопить надо, а не тебя ждать стоять. А его не обидишь, он подождал, сколько у него по бизнес-плану отведено на ожидания, и ушел. Да ничего не делать; бизнес-план должен быть выполнен — завтра позвонит. Я тут гороскопы скачивала, ты же рак? Вот — точно для тебя: «Вам начинает казаться, что ваш спутник жизни слишком материален. Не обижайтесь на его прагматизм. Придет время, и он еще устроит вам веселую жизнь. Актуальны маски из молочных продуктов. Возможны проблемы в зоне бикини...» А у таких всё — бизнес, ты привыкай и учитывай, если не хочешь из его плана выпасть. Я? Я не бизнес-леди, но у меня еще всё впереди. И по моему бизнес-плану мы сегодня в Москву едем Леньку моим закидывать. Ну да, оба на пенсии больше года, и с ними никого — уже выпихивают из квартиры на Остров этот. В хорошем: Остоженка. Конечно, серьезно. Ну и я останусь пока, потом вернусь. Да Ленька и не заметит. Клава ему нужна и утенок его, а больше ничего. Ой, ну пищалка резиновая — привязался больше, чем к отцу с матерью, импринтинг какой-то. Во, слышишь? Ленька, оставь его в покое, достал уже! «Писсит!» Вот сейчас отниму и выкину, и не будет «писсять». Нет, я бы тоже осталась совсем, у нас же здесь провинция. Жить надо в Москве или в Париже — и я буду там жить, хочет он или нет. Так мы же в Москве и начинали, это Ахмат захотел сюда, чтобы всё сам, ни от кого не зависеть. А нельзя ни от кого не зависеть. Можно только правильно выбрать — от кого. Да ничего я тогда не выбирала: сильный, красивый, настоящий мужчина — влюбилась, как дура, вот и весь выбор. Нет, почему разлюбила, просто... подросла. Писать хочешь? Смотри, опять уделаешься, так и будешь сидеть с полными. И не тыкайся носом в экран. Ладно, Лепешкина, мне тут еще дособраться надо, я тебе с дороги позвоню, нам же, наверное, неделю ехать или две. На машине, конечно, после всех этих взрывов и отравлений теперь же три месяца проверка на любой билет, а их со дня на день грозят выселить. По нижней, по какой же еще, до верхней Ахматик мой не дорос, да и вряд ли когда-нибудь... Ну ладно, а ты не кисни, позвонит, вот увидишь. Ну всё, давай, адьё-моё.
— Ну, мы когда-нибудь сдвинемся с этого проклятого места?
— Ты же видишь, все стоят. Телевизор включить?
— Я не могу уже видеть это, у меня уже в глазах все рябит. — Ну ладно, не надо, так посидим.
— Радио включи! Только не спорт твой, тошнит уже от него.
— Хорошо. Все равно какую, да?
— Да, да, все равно, мне все давно уже все равно!
— Не сердись. Что я могу сделать? Вот...
— Вот скажи-ка, дядя, какая, блин, у нас ситуёвина нынче с русским языком и боллитрой, большой, тык сказать, литературной? Не канает, а?
— Щас заделаем! Три минуты современной классики. Гоголь, «Мертвые туши».
— «Эх, пробка! Кляча пробка, кто тебя выдумал? знать у стойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не любит спешить...»
— Спонсор следующей минуты ОООО «Жилкожгарантия». Уважаемые пожилые сограждане, вы еще можете сами внести своей кожей вклад в прогресс и процветание отечества. Ваша кожа нужна стране! Не беспокойтесь, у нас все охвачено. Наши компетентные сотрудники придут к вам сами! Они уже в пути!
— «Не так ли и ты, Русь, что сонная непроходимая пробка плетешься? Дымом дымятся в тебе капоты, гремят мосты, все отстает и остается позади. Русь, чего ж плетешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается микрофончик; гремит и становится ветром разорванный на куски эфир; летит мимо все, что ни на есть на земле, и, косясь, отворачивают и стороной объезжают ее другие народы и государства».
— А теперь, задницы, внимание! Начинаем детскую викторину!
— Нет, нельзя слушать. Как это можно детям? Почему такие ведут?
— Потому сто гойовосопые сьюсают и такие се говоят.
— Какие? Что он сказал?
— Ты слышал то же, что и я. Уже можно было бы научиться понимать хотя бы своего ребенка.
— Я научусь, не сердись... Что ты читаешь?
— «The Kozёл». «Повесть настоящего».
— Интересно?
— Такое же дерьмо, как и все остальное.
— Не ругайся при Леониде.