— Ой, ну ты просто, как моя мама, тебе надо воспитателем в детский сад. Не слышит ничего твой Леонид, когда в клаву тыкает.
— Твоя мама — достойная женщина.
— А —я?!
— А тебя я люблю. Дети всё слышат. Может быть, ученым будет.
— Фантоманом он будет. Или таким же kozом, как этот.
— Не нравится — зачем читать?
— А что мне делать? Тоже сидеть, в окно уставившись?
— Я думаю.
— О чем, мыслитель?
— О разном. Об отце. О деде Гаэзе.
— Ну да, сначала о дедушкиных сказках, потом о нем, а потом обо всех родственниках, друзьях и знакомых. Ты можешь о них думать, думать и думать и никогда не соскучишься! А мне не о ком думать, и я читаю, и не мешай мне!
— Зачем сердиться? Читай, пожалуйста. Просто поговорить хотел.
— Да о чем? О чем говорить? О том, что сидим в этой старой консервной банке и так и будем сидеть еще неделю или месяц? Или всю жизнь. Когда по верху за день успевают в Москву и обратно. Об этом? Или о том, какой у дяди Заура был задний хлястик?
— Обратный пояс называется.
— Да плевать мне, как он называется. Плевать, слышишь?
— Погуляю. Я на автопилот поставил. Читай.
— Чего, гуляешь? Да, вот и я тоже вылез, надоедает сидеть. Куришь такие?
— Никакие не курю.
— Ну и правильно. Спортсмен? Борец?
— На мне написано?
— Да! Плечи покатые, шея накачена, уши приплюснуты — это же не от шахмат. И не куришь. Нет, я бы тоже бросил, но — привычка. Мыслишки веселей скачут. Да и в работе иногда помогает. Я коуч — ну, типа консультант, тренер, только не по спорту, а по жизни, то есть по боям без правил. Инго.
— Ахмат.
— Ого! Ты, наверное, из яблока сок надавить можешь?
— Мало. Из груши много. Чем помогает?
— В работе-то? А мне в ней надо приспосабливаться к человеку, подстраиваться. С курящим полезно покурить, с пьющим — выпить, с гулящим — погулять. А ты не смейся. Люди, они хоть и все, в принципе, одинаковые, но у каждого что-то свое. Мы ведь понемногу приближаемся к тому, что давно выработала природа, — к специализации. Человеку все еще кажется, что он отдельный организм. Автономный и суверенный, как наша демократия. А человек всего лишь клетка, организм — человечество. И клетки должны быть разные. Или еще ближе: муравейник. Одни — снабженцы, другие — строители, третьи — солдаты, так солдатами и рождаются.
— Люди не муравьи.
— Да, недозрели еще. Мы до сих пор только собирались в кучу; посмотри, самые большие прорывы прошлого века были в соединении людей: радио, телевидение, самолет, интернет. И мы сейчас только подходим к образованию человейника, потому что заполнили Землю и связались паутиной. Даже ее аббревиатура — www — словно муравьи бегут, только вверх ногами. Типа formica bipedius, человек кучный.
— Он — разумный.
— Уверен? Ну, потом обсудим, сейчас отлучиться надо. Эта твоя? А моя — вон торчит.
— Лендроббер? Такие по верху бегают.
— Так я ж верхний коуч, но бываю и внизу. Тут, кстати, дружиннички погуливают.
— Зачем сказал? Пугаешь?
— Да нет, так, к слову. Ладно, бывай.
— Смотри, Макс, наш клиент. Эй ты, иди-ка сюда! Тебе что, мигер, повторять надо?
— Во, дошло. Живей шевели лапками, черняшка. Колян, у тебя мигрометр? засвети-ка этого, а то какой-то он неумытый. У Длинного? Давай, Длинный.
— Чё, так не видно? Отмывать надо.
— Не-е, мы все по правилам сделаем, согласно уставу. Значит так, черный. Мы — добровольческая народная сандружина округа «Сто первый километр». А еще нас кое-кто называет скин-дружина, понял? Так вот, черный, рожа твоя в. допуск по белизне никак не укладывается, вот альбеда-то какая. На сколько не лезет, Длинный?
— Гы-ы, на два метра. Кончай базар, отмываем. Пацаны, шкуру не портить!
— Дас него семь содрать можно, вон туша какая.
— Ты все понял, чурка? Ну, молись своему черножопому богу. Ты чё?.. А-а-а!..
— Ахмат, не связывайся!
— Дверь закрой, да?
— Пацаны, сюда, он Макса урыл! Ах ты сука черная, ну мы тебе щас... а-а-а!..
— Ахмат, фæстейæ!