Спохватился Илья только в полдень. Ёжкин кот! А обед-то! Метнулся к себе, умылся, переоделся, скачками — на камбуз. Бульон процедить, мясо остудить, лук нарезать, рис промыть да чеснок не забыть. И заскворчало на плите, забулькало ароматным паром, убегающим в вытяжку, включенную на максимальные обороты. Крутиться пришлось как белке в колесе, чудом успел. Кисель разливал по кружкам горячущий, как не обварился еще!
Команда приняла обед благосклонно, замечаний не высказала. Иван Михайлович даже крякнул одобрительно, а Елена Андреевна демонстративно в открытый рот ладошкой помахала — острый супчик получился.
«Что на ужин?» — спросил капитан, вставая.
«Может, есть особые пожелания?»
«Вареники! — буркнул Конобейкин. — С картошкой и луком жареным!»
«А я бы с вишней не отказалась, — заметила Ванечкина. — Я к сладкому неравнодушна».
«Хорошо, — кивнул Илья. — Мы могём любые!»
«Присоединяюсь к картофельным!» — подал голос Борис Иваныч.
«А мне пятьдесят на пятьдесят!» — улыбнулся капитан.
Что ж, вареники, так вареники. В длительном полете одно удовольствие у команды — разнообразная еда. Надо постараться, практикант!..
Уже после ужина, наведя красоту и полный порядок на камбузе, Илья решился заглянуть в рубку.
«Можно?» — привычно спросил он, переступая комингс.
«Заходи, Илья, присаживайся!» — капитан кивнул на соседнее с собой кресло, на спинке которого висело изображение Елены Андреевны.
Илья взял из гравизахвата навигационный шлем, сел.
«Как вахта?» — спросил он Ивана Михайловича, но тот не ответил.
Вздохнув, Илья надел шлем.
«Линейная скорость ноль-семь “Ц”, — доложил корабль. — Последняя коррекция курса восемь часов шестнадцать минут назад. Произвести расчет параметров прыжка?»
Перед глазами Ильи появились цифры обратного отсчета времени, отпущенного на принятие решения: 9... 8... 7....
«Выполняй!» — буркнул Илья.
«Расчет параметров завершен, — через секунду доложил корабль. — Выполнить прыжок?»
Снова спокойные, твердые, стеклянные по внешнему виду цифры: 9... 8... 7...
«Выполняй!»
«Недостаточно полномочий! — тут же отреагировал корабль. — Линейная скорость ноль-семь “Ц”. Оставшееся время полета в данном режиме — тридцать девять тысяч восемьсот двадцать три часа. Произвести расчет параметров прыжка?..»
Илья снял шлем. С компьютером бесполезно спорить. Есть на практиканте навигационный шлем, нет его — все равно Илья остается практикантом, и хоть честь по чести внесена его фамилия в судовую роль, да полномочий у него кот наплакал.
Что он там сказал? Тридцать девять тысяч восемьсот двадцать часов? Больше четырех с половиной лет. Но уже меньше, чем оставалось вчера. Каждую секунду он приближается к Земле на двести десять тысяч километров. Правда, за эту секунду на Земле проходит... Он знал, сколько там проходит времени: весь первый курс они изучали сплошную теорию. Но не хотел думать об этом. Курсанту надлежит быть спокойНУ, выдержаНУ и последовательНУ. Старое, как мир правило...
Он вставил ненужный шлем в гравизахват и поднялся из кресла. Прежде чем переступить на выходе порог, Илья оглянулся. Со спинок кресел на него смотрели Переверзин и Ванечкина. Портрету Конобейкина здесь не место, и он повесил его в двигательном посту, а изображения Аламчука и вовсе есть только в кают-компании да в коридоре, куда Илья каждое утро выходит на поверку.
Настоящие они лежат в гибернационном модуле. И они, и шесть пассажиров, не проснувшиеся после предпоследнего прыжка. Что уж там случилось с десятикратно дублированной системой пробуждения — не знал Илья. Раз сто за прошедшие месяцы он пытался активировать ее вручную — без толку. Повторяется одно и то же: предварительное тестирование, предупреждение о дефекте процедуры и отказ в исполнении. А дефектные процедуры всякий раз другие. То PQRS, то FFGD, а то и вовсе какая-то 178-14-GG. И как с этим справиться? Программа гибернации для каждого индивидуальна, будь иначе, давно бы уже Илья демонтировал блок от собственного «саркофага» и переставил его Аламчуку — его это работа разбираться с настройкой системы. А так — нет. Пусть спят. Торопиться не нужно: так можно не только дров наломать — вообще убить человека.