Фактически «Лунная радуга» подводит к однозначному выводу: если человек не изменит свою природу для освоения космоса, то космос изменит ее сам. На, как говорили алхимики, «трансмутацию плоти» во имя приспособления к неземным условиям человек обречен, и вопрос заключается только в том, добровольно или вынужденно произойдет это превращение телесности. Поскольку форма живого организма — результат его приспособления к среде, то в иных средах должны появиться иные организмы, а задача научно-технического прогресса заключается в том, чтобы ускорить эволюцию и приблизить ее результаты.
Служба космической безопасности в «Лунной радуге» интересуется экзотами, поскольку обеспокоена нависшей над человеческой природой опасностью и мечтает ее (человеческую природу) сохранить. Но это только в романе Павлова — романе все-таки советском, несущем на себе многие родовые приметы поздней советской культуры — например, обостренный морализм, сочетающийся с некоторым этическим консерватизмом. Между тем, в фантастике других стран и времен человеческую природу никто не пытается сохранять специально. Да, большинство покорителей космоса в фантастике — обычные люди, но это лишь ввиду косности биотехнологической мысли. Обычно, как только представляется возможность внести изменение в человеческую телесность, это делается с радостью (как, например, в рассказе Желязны «Ключи к декабрю»). И шествуют по страницам фантастических романов многочисленные люди-киборги, люди-амфибии с пересаженными жабрами, или люди, как у Желязны, преобразованные в холодоустойчивых оцелотов. Эта бесчеловечная фантастика более точно отражает нашу социальную реальность: можно быть уверенным, что если человечество обнаружит, что во имя свершения грандиозных задач покорения космоса нужно изменить человеческое тело, оно на это обязательно пойдет. Грандиозная цель всегда оправдывает средства.
Можно себе представить, что на Земле создается некая замкнутая оранжерея, в которой воспроизводятся физические условия чужой планеты — скажем, Марса, и в этой оранжерее обитают существа, предназначенные для высадки на Марс до их отправки туда.
Правомерность подобного фантастического проекта обосновывается с помощью элементарных рассуждений. Любое из известных нам живых существ приспособлено для существования в определенной среде. Несоответствие между организмом и средой является главным препятствием для освоения космического пространства. Следовательно, если живому организму предстоит перелететь с Земли на Марс, нужно совершить одно из трех действий:
1) либо преобразовать климат и физическую среду Марса в земные, но это страшно дорого, технически сложно — в общем, в обозримом будущем совершенно нереально;
2) либо создать на Марсе анклавы земной среды в каких-нибудь бункерах, «куполах» и поселках — это выглядит более реально, хотя также очень дорого;
3) либо создать существа, приспособленные к среде Марса, и, следовательно, создать для них на Земле анклавы марсианской среды. Это может быть чуть сложнее технически, но зато явно гораздо более дешево.
Экономический расчет в сочетании с упованиями на успехи биотехнологий говорят, что надо строить не земные поселки на Марсе, а марсианские поселки на Земле.
Когда фантасты рассуждают о возможностях техники при освоении космических пространств, то они забывают экономический аспект, который заключается в том, что тащить с собой на Марс земную среду явно гораздо дороже, чем прилетать на Марс уже приспособленными к местной среде.
Если Земля будет обязана вечно снабжать свои марсианские колонии всем необходимым — такие колонии ей будут не нужны. Как и при освоении Европой Америки, колонии окупают себя, если колонизация напоминает процесс сева: нужно лишь бросить зерно в пашню, а корни оно даст само. Нужно доставить колонистов на Марс — но выжить на Марсе они должны сами. В крайнем случае, процесс подобного «засевания» можно представить себе проходящим в две фазы: на первом этапе с помощью особых микроорганизмов, мхов, лишайников или иных еще нам неведомых биотехнических средств, поверхность чужой планеты будет слегка преобразована, чуть более приспособлена к жизни — но все-таки не к человеческой жизни; а на втором этапе на эту уже отчасти приспособленную к жизни планету будут подселены генетически модифицированные живые существа, приспособленные к местным суровым условиям.