— Они не верят не только миру, они не верят себе, св им чувствам, мыслям, надеждам, словам. Они не верят своему прошлому и своему настоящему, будущего для них нет.
— Как же они живут?
— Неплохо. Востребованы в рекламе, в политике, в пиаре особенно. И романы пишут. Ладно, пошли, а то тачку сэвакуирят, здесь это быстро.
— Садись на водительское, интересней.
— Да, такие не водил.
— Разберешься. А если что — Сидор поведет.
— Как пробочный автопилот внизу?
— Типа того. Но там только дистанцию держит до десяти километров в час, а здесь полный цикл. Почувствуй, как говорится, разницу.
— Вы не ввели пункт назначения.
— Скажи ей, куда ехать.
— Ехать прямо! Слушай, а быстрее можно? Она же больше может, да?
— Конечно. Но ты в системе дороги, и она строит оптимальный поток. Погоди, тут переход на другую страховку. Сработает только на мой палец, дай-ка... Ну вот, владелец опознан, его счет проверен, и руль разблокируется. Крути!
— А сколько она может?
— Да ты столько не выжмешь. Давай разгоняй, пока дорогу удержишь.
— А не удержу?
— Взлетим.
— Хорошо! Позитив включи, да?
— Ну, мнэ-э, у нас в гостях эксперт — ха-ха! — действительный член академии, мнэ-э, каких-то там наук.
— Хи-химик, наверное. Скажите, вы действительно член, хи-хи!
— Да член, член, что, по нему не видно, что член?
— А что же наш член все молчит? Где у вас язык, хи-хи, в академии оставили?
— Да в жопе, где! У них там теперь у всех — ха-ха! Ну, мнэ-э, давай, брат, гони что-нибудь про гнусеологию: оченно уважаю, ха-ха!
— Я, собственно, пришел сюда, исходя из...
— Жопы! Ха-ха-ха! Они там все так и ходят — из жопы в жопу, хе-хе.
— ...из предположения, что мне будет предоставлена...
— Жопа! Хо-хо-хо! Вот, предоставляю — можете поцеловать, хю-хю-хю!
— ...п-предоставлена возможность...
— Пойти в жопу! Хя-хя! Потому что вы — многоуважаемая старая жопа! Хё-хё!
— Кому ты нужен здесь, жопа? Вырубай его. Ху-ху-ху! Какая непонятливая академическая жопа. Вали отсюда — пшёл! У-ху-ху-ху!
— Ой, жопу со стула спихнули, хю-хю-хю! Упала старая жопа. Как ты его — жесткач!
— А я такой! Ну вот, бесценные мои, мы, так сказать, просветились, побеседовали с наукой, хя-а-хя-хя! Сообщите нам, с кем еще...
— Слушай, они какие люди, а? Они вообще люди, а? Пожилого человека, слушай! Он отец, он дед им! Я таких только в зооленде видел: обезьяны там, макаки гадили себе в руки и кидались. Я думал, хуже нижнего радио уже ничего нет...
— Да везде одно и то же, но наверху должно быть круче. А эти — просто продавцы, торгуют в эфире тем, что у них покупают. Старики у нас ничего не покупают — так зачем они нужны? Радио должны слушать покупатели, вот ведущие и стараются. Каждый народ имеет те СМИКи, которых заслуживает. Не надо переделывать человечество, Ахмат, ты устанешь. Ну, попробуем что-нибудь из жизни страны.
— ...госкорпорация «Россинкуб», созданная по декретве нашего нацлидера для реализации проекта «Национальная
индейка», обязалась к Новому году вылупить и выбросить на рынок внутреннего потребления по одной целой и одной десятой национальной индейки на душу...
— Не надо! Ничего не хочу. Пусть замолчат.
— Слушай, а здесь люди снизу живут? Допустим, сапожники обувь починить есть?
— Нет. Обслуга снизу поднимается, но здесь не живет. Здесь ведь ничего не чинят — только тела, но уже не сапожники. Время, Ахмат, здесь другое время.
— Дороже башмаков, да?
— Само собой, но время здесь не просто дорогое, оно другое, оно материально, и это материя выживания. Ты не можешь здесь просто плыть в потоке времени, позволяя ему нести тебя. Ты должен проходить сквозь него, обмениваясь с ним веществом и энергией, как акула сквозь воду. Акула тяжелее воды и поэтому должна все время двигаться, тратя энергию, и все время жрать, восполняя траты. Если она остановится, она потонет и подохнет. Здесь нельзя останавливаться. Здесь нельзя задерживаться ни на чем. Здесь не смотрят большое кино и не читают больших книг; это мир клипов и дайджестов, мир экстракторов и резюмеров. Но не сапожников.