Ша Жуйцзинь сказал, что инцидент 16 сентября очень непростой, и дал ему предварительное определение:
– Это не обычное противоречие по поводу сноса с переездом, это злостный акт насилия, связанный с коррупцией, которая существует среди наших чиновников, вызвая и усугубляя существующие в обществе противоречия.
Члены Постоянного комитета партии провинции один за другим закивали головами, перешептываясь друг с другом. Слова нового секретаря, как стальная игла, попали в самую точку.
Голос Ша Жуйцзиня звучал звонко:
– У меня есть основания так говорить. В квартире мелкого пекинского начальника отдела Главного управления по противодействию коррупции находят свыше двухсот миллионов наличными, а сколько хапнул сбежавший подозреваемый по аналогичному делу Дин Ичжэнь? А сколько хапнули парни, подобные Дин Ичжэню, а? Если б не корыстолюбие, откуда взяться нарушениям закона? Куда исчезли права собственности на акции сотрудников фабрики «Дафэн»? Ради этих акций в пожаре сгорели трое, тридцать восемь получили ожоги, еще шестеро в критическом состоянии, на грани жизни и смерти! Подоплеку этого злосчастного события требуется расследовать и прояснить! Необходимо также дать разъяснения сотрудникам предприятия и всему нашему народу! И неважно, какого уровня чиновников это коснется!
Красно-синий карандаш из руки Ша Жуйцзиня с громким звуком упал на стол. Некоторым участникам заседания этот звук показался громовым раскатом, выражающим решимость нового секретаря бороться с коррупцией.
У Ли Дакана сразу похолодело в груди. Новый секретарь, так говоря о коррупции с высокой трибуны, прямо связал пожар на берегу озера Гуанминху и побег Дин Ичжэня. Будучи главным местным чином, Ли Дакан хорошо понимал: теперь придется нести ответственность и за решение экономических проблем. Ша Жуйцзинь сказал, что «неважно, какого уровня чиновников это коснется» – не его ли, Ли Дакана, он имеет в виду?
Тональность Ша Жуйцзиня изменилась, когда он заговорил об успехах в проведении реформ. Как и вся страна, провинция N в экономическом отношении продолжала развиваться, ВВП в течение двадцати восьми лет стремительно рос, новые города вырастали один за другим, облик старых поселений непрерывно обновлялся. Темпы экономического роста Цзинчжоу, Люйчжоу и Линьчэна не слишком отличались от таких крупных городов, как Пекин и Шанхай, и следовало сказать, что успехи реформ в провинции N очень велики, это главная тенденция.
Несмотря на официальность слов, то, о чем шла речь, было реальностью. Присутствующие Гао Юйлян, Ли Дакан и участвовавшие в заседании члены Постоянного комитета то и дело кивали головами в знак одобрения. Но Гао Юйлян, кивая головой, понимал при этом, что новый секретарь парткома явно не позволит им долго оставаться в таком комфортном состоянии. И действительно, закончив это необходимое официальное вступление, Ша Жуйцзинь, окинув взором членов Постоянного комитета, резко сменил тему разговора. Он начал критиковать стиль работы местных и ведомственных кадровых работников, нелицеприятно указывая на некоторые их качества. Члены Постоянного комитета изумленно взирали на Ша Жуйцзиня: такая постановка вопроса действительно отрезвляла. Гао Юйлян, тоже сделал изумленный вид, хотя и не удивился – он-то как раз предвидел такой ход мыслей нового секретаря парткома.
В голосе Ша Жуйцзиня слышался гнев:
– Товарищи, не нужно смотреть на меня изумленными глазами, эти прискорбные факты я обнаружил во время своей поездки по провинции! Чуть позже приведу конкретные детали. А пока что позвольте вас спросить: может ли некая местность или ведомство при дурном качестве и крайне низкой морали руководящих кадров работать хорошо?! Не должен ли народ поносить и проклинать это руководство?! Поэтому важнейший вопрос настоящего – не как воспитать наш народ, а как воспитать наших чиновников!
Члены Постоянного комитета, пряча глаза, делали пометки в блокнотах. На самом деле они просто не могли поднять головы от страха, ведь, относясь к высшему руководящему слою этой провинции, при обнаружении таких обстоятельств каждый ощущал тяжесть ответственности, которую невозможно было с себя спихнуть.
Ша Жуйцзинь продолжал говорить, как будто в глубоком раздумье:
– Товарищи! В такое время необходимо вспомнить историю и традиции нашей партии. Сегодня я специально попросил одного старшего товарища поучаствовать в нашем заседании Постоянного комитета, рассказать нам об истории, рассказать о традициях, рассказать о том, что значит быть коммунистом! Кто этот товарищ? Это Чэнь Яньши, вышедший в отставку заместитель прокурора народной прокуратуры провинции. Некоторые не любят его, называют Старым Камнем. Но я должен сказать: на таких старых камнях основана наша народная республика!