Как только Омер ушел, Каран подошел к дивану и сел, решив, видимо, дождаться возвращения друга. Он достал из кармана телефон и начал пристально смотреть в экран. На меня он больше глаз не поднимал. Может, я и его разозлила?
Когда он таращился на тебя, ты спрашивала, почему он так делал, теперь он на тебя не смотрит, а ты опять недовольна.
Я отвернулась и легла на спину. Мне хотелось принять душ и лечь спать.
Ты не можешь спать, дорогая, ты должна бодрствовать двадцать четыре часа.
Ох! Я совсем забыла об этом. Ну тогда хотя бы в душ сходить. Я чувствовала себя некомфортно. Меня раздражало, что в волосах остались комки грязи после падения.
Интересно, узнал ли кто-нибудь из моих друзей в Анкаре о том, что случилось? Наверное, нет. Брат бы никому не рассказал. А больше они ни от кого не могли получить новостей. Лучше, если они и дальше не будут знать. Мне придется скрыть от них то, что случилось, как и все прошлые разы.
Не поворачивай голову. Продолжай смотреть перед собой, Ляль.
После ожесточенной борьбы, в которой я пыталась уговорить себя не поворачиваться и не смотреть в сторону Карана, я услышала звук открывающейся двери, который наконец-то прервал наше молчание, затянувшееся минут на десять. Омер принес еду. Он подошел ко мне, достал еще одну тарелку супа и поставил передо мной.
– Приятного аппетита, – пожелал он, мягко улыбнувшись.
Потом он вернулся к Карану и, сев на диван рядом, начал говорить на испанском.
Ох, что происходит, что происходит?
Я удивленно повернулась к ним и заметила, что они тоже искоса поглядывают в мою сторону. Наверное, проверяли, поняла ли я сказанное. К их несчастью, я знала испанский, но выдавать себя не собиралась.
Ах ты, коварная.
Может, вести себя подобным образом было низко, но они говорили на другом языке в присутствии постороннего человека. Так что это их проблемы.
Кажется, у меня получилось делать вид, что я ничего не понимала, потому что они наконец перестали глазеть в мою сторону, и Омер продолжил разговор. И все же он понизил голос до шепота. Я постаралась уловить хоть что-то.
– Ей пока все еще плохо, – я невольно нахмурилась и постаралась расслабить лицо, чтобы не выдать себя. – Он обеспокоен, и я не знал, как его усмирить. Даже когда он был на дежурстве, то умудрился позвонить пару раз, настаивая, что хочет поговорить с ней.
Должно быть, он имел в виду Ясина. Он не назвал его имени, чтобы я не поняла, кого они обсуждают.
Ух, шакалы.
Каран задумчиво ответил:
– Да, я в курсе. Когда я увидел, в каком она состоянии, то просто не понимал, что делать. Ей нужна психологическая помощь. Надеюсь, она согласится на это.
Он действительно думает, что мы сошли с ума.
Краем глаза я заметила, что Омер кивнул в знак согласия. Я попыталась выглядеть так, словно не понимала ни слова из того, что они говорили.
Ты сейчас выглядишь как косоглазая, Ляль. Поработай над своим выражением лица, у тебя плохо получается.
После недолгого молчания Каран спросил:
– Он связался с Арифом?
Да кто такой этот Ариф!
– Да. Есть хорошие новости. На этот раз он от нас не сбежит, – ответил Омер уверенно.
Они пытались кого-то поймать? Но они же были здесь целый день, что у них за работа?
Ты же решила, что они богачи, так что и на работу им ходить не нужно.
Я доела вторую порцию супа. А после, проглотив еще и бутерброд, мне наконец-то удалось почувствовать себя сытой. Углубившись в собственные мысли, я окончательно потеряла нить разговора. Незнакомцы тоже затихли и мельком посмотрели в мою сторону.
Поздно, ребятки.
Может, они продолжали постоянно пялиться на меня, потому что у меня что-то случилось с лицом? Даже я, взглянув на себя в зеркало, испугалась. Интересно, а что они думали о моем внешнем виде?
Когда Каран и Омер снова уткнулись в экраны смартфонов, я решила посмотреть что-нибудь в телевизоре, который все еще работал. Недосып и постоянные капельницы сильно меня измотали. А мне нужно было сопротивляться желанию спать еще двадцать часов. Как же это выдержать?
Дверь палаты внезапно открылась. В комнату зашел молодой человек не старше двадцати, держа в руке мой чемодан; поставив его в угол палаты, он кивнул мне в знак приветствия.
– Скорейшего выздоровления, – улыбнулся он, выпрямившись.
– Спасибо, – ответила я, глядя на свой багаж. Я надеялась, что он принес нужный чемодан. – Кажется, я доставила вам проблем.