– Это была ты? – спросила мама Чуён.
Женщина выглядела очень уставшей.
«Не волнуйся. Мама тебя защитит. Не переживай…» Девочка все надеялась услышать такое от мамы. Возможно, Чуён слишком многого от нее хотела. Не так-то просто задавать подобные вопросы напуганной дочери – стоит ли ожидать еще и слов поддержки?
– Повторяю: это ты сделала?
Никакого ответа.
В глазах мамы разразилась буря.
– Чем я такое заслужила? Ты с детства ни в чем не нуждалась! Мы кормили тебя, одевали. И вот приехали. Что с тобой не так? Что?!
Чуён продолжала молчать.
– Ты ее убила? Правда убила? Совсем с ума сошла? Как ты вообще могла… Отвечай! Это ты сделала? Не молчи!
Мама пришла, чтобы накричать на нее, отец и вовсе не появился. Возможно, он не хотел, чтобы кто-то узнал его, а может, притворялся, что никакой дочери у него и в помине нет. Вместо себя он прислал самого дорогого и квалифицированного адвоката, которого только нашел.
В ответ на крики и упреки мамы Чуён хотела спросить лишь одно: «Ты поверишь мне, если я скажу, что не убивала Соын?»
– Ты меня слушаешь?
Адвокат постучала ручкой по столу, чтобы привлечь внимание Чуён, которая сидела, задумчиво уставившись в стену.
– Объясняю еще раз. У полиции две улики: кирпич с твоими отпечатками и ваша переписка с Соын.
В тот день девочки сильно поссорились. Полиция пыталась узнать причину, но Чуён лишь отвечала, что ничего не помнит. Тем не менее было очевидно, что Соын в чем-то провинилась. Она написала несколько сообщений с извинениями, которые подруга явно не намеревалась принимать.
Чуён, ты еще злишься?
Прости.
Прости меня. За все.
Я была неправа.
Чуён ответила не сразу.
Встретимся на нашем месте.
На этом переписка обрывалась.
Полиция утверждала, что под «нашим местом» подразумевается пустырь за школой, где Соын продолжила просить прощения, а Чуён в порыве гнева подняла с земли кирпич и ударила им подругу.
Девочка не знала, что и думать. «Это действительно была я? Я убила Соын?» Она не помнила ничего из случившегося в тот день: ни почему так разозлилась на подругу, ни чем та могла провиниться.
Нет. Одно Чуён помнила. Она твердо знала, что не убивала Соын.
Тем не менее полиция утверждала обратное. Все улики были против нее: на орудии убийства были найдены ее отпечатки, а последнее сообщение отправлено незадолго до смерти Соын. Либо Чуён притворялась, что ничего не знает, либо потеряла память от сильного потрясения.
– Ты же понимаешь, что на кирпиче не только твои отпечатки?
Тон, которым были сказаны эти слова, успокоил Чуён.
Она выдохнула и мысленно вернулась к событиям последних дней. Девочка сильно удивилась и испугалась, когда к ней пришли полицейские и сообщили, что ее обвиняют в убийстве. Она думала, что, если будет отрицать вину, ее сразу же отпустят, но один день ареста незаметно перетек во второй, затем в третий, и вот она все еще здесь.
– Да, на кирпиче есть твои отпечатки, но это не значит, что ты убийца. Тебя не стали бы так долго держать, будь у полиции неоспоримые доказательства. Скорее всего, улики только косвенные, поэтому кто бы что ни говорил, продолжай отрицать вину. Договорились?
Глава 3. Знакомая из седьмого класса
Кто вы? С телеканала? Не знаю, я спешу на курсы.
Слышала. Мне очень жаль Соын, но я бы воздержалась от комментариев. Я почти не знала их и не хочу плодить слухи…
Нет. Говорить только то, что знаю? Но мне правда нечего рассказывать. Мы просто когда-то учились в одной школе. Всего лишь год провели в одном классе. Мы не были подругами тогда и сейчас тоже связь не поддерживаем.
Да что вы ко мне пристали? Я правда не хочу об этом говорить.
Точно только о том, что знаю? Можете гарантировать анонимность? Лицо будет скрыто, а голос изменен? Я слышала, если это плохо сделать, тебя сразу узнают. Хорошо, я расскажу, но сначала выключите камеру. Можете записывать голос, только обязательно измените его потом.
Чуён мне казалась довольно приятной. Соын тоже была хорошей, просто немного тихой и закрытой. Ее травили в начальной школе.
Когда мы только перешли в средние классы, кто-то рассказал об этом ребятам, и все новые друзья Соын разбежались. У детей есть что-то типа негласного правила: изгой однажды – изгой навсегда. Тебя тоже начнут травить, если будешь общаться с такими. Чуён тогда вступилась за Соын. Она сказала, что нет ничего постыдного в том, что ее обижали в начальной школе, сейчас это не имеет значения, и вообще не надо лезть в личную жизнь человека. Что-то типа того.