Его тихий стон эхом разнесся по комнате.
Все происходило так же, как и на концерте. Хартс послушно закрыл крышку гроба.
– Прошу прощения за бардак, производство вина приходится совмещать с репетициями труппы, – сказал Эдвард, закурив трубку.
Комнату, как когда-то зрительный зал, напомнил густой туман.
– Хорошо поешь.
– Благодарю.
Сиа чувствовала, как силы покидают тело и почва уходит из-под ног. Сознание затуманивалось. Как странно: казалось, что все происходящее сейчас ей лишь снится. Она усмехнулась своему предположению, проследив за взглядом Хартса, который, окутываемый туманом, подошел к тому самому шкафу.
«Нет, только не это», – пронеслась в ее голове отчаянная мысль.
– А вы знаете, что за песню я пел в тот раз? – внезапно раздался голос Эдварда.
Хартс обернулся.
– На самом деле это композиция другого ансамбля, – продолжил он, выпустив очередной клубок дыма. – Исполнительница перестала ее петь, когда мужчина, принесший с собой снег, перерезал ей шею.
Сиа, обессилев, наблюдала за их беседой. Лицо Хартса оставалось непроницаемым.
– Помните слова песни? Там поется про снежинки, – тихо сказал вампир.
Хартс не ответил, лишь кивнул головой. Или покачал. Сиа не могла распознать его движения. В ушах звенел голос Эдварда, который тихо завораживал ее и напевал знакомую мелодию. Затаив дыхание, она поддалась гипнозу.
Голос вампира звучал мягко, но убедительно. Сама того не осознавая, Сиа полностью сконцентрировалась на его голосе. Мелодия, которую он напевал, была ей знакома – ее играло фортепиано Джека.
«Бедный пират».
Сожаление по поводу его смерти не мог затмить даже самый сильный гипноз. Где-то в отголосках сознания она продолжала сопереживать ему. Жизнь романтика, который ради искусства пожертвовал своими руками, оборвалась так нелепо. Он отдал все, чтобы его инструмент не затихал. Хартс стоял возле шкафа. Сиа с отчаянием наблюдала за тем, как он открывает его дверцу.
«Вот бы он не заметил Джуда», – молила сквозь дурман гипноза Сиа.
Вампир продолжал напевать, его лицо не выражало никаких чувств. Выпустив клубок дыма, чтобы завершить песню, он продолжил:
В следующий миг по телу девушки побежали мурашки. Завороженное мелодией сердце бешено заколотилось. Последнюю строчку пропел не только Эдвард. Обернувшись, поддержал его Хартс.
Как только она увидела выражение лица демона, Сиа сразу ощутила безысходность происходящего:
– Эту песню написал я, – усмехнувшись, прошептал Хартс.
В следующий миг снежный вихрь разогнал весь окутавший помещение туман. Послышался крик Джуда. Снежная бурая бушевала и внутри шкафа. Юноша обессилено повалился навзничь.
«Неужели это его песня?» – застыла в оцепенении Сиа.
От снежного вихря все внутри похолодело. Ей вспомнился рассказ Луи о том, как Джек получил эту песню, пожертвовав руками. Сиа кинула взгляд на лежавшую поблизости окровавленную голову пирата. Не в силах вынести ее вида, она закрыла глаза. Интересно, помнит ли он? Помнит ли Хартс, что именно этот пират отдал ему свои руки взамен на слова песни? Должен помнить…
Сиа подняла взгляд на демона, но он, казалось, не обращал никакого внимания на бездыханный труп.
– Скоро сюда придет огромных размеров официант и белый монстр. Они отведут его к Хэдону, – объявил Хартс, указывая рукой на Джуда.
Сиа перевела взгляд на друга. В тот же миг ее охватил еще больший страх и ужас. Джуд не может так просто умереть. Не может подвергнуться такому наказанию лишь за то, что проявил к ней сострадание и решил помочь.