Вернувшись домой, Акация не могла избавиться от одной-единственной мысли, что ей следует уйти от Тома. Недолго думая, она сразу же приступила к сборам. К счастью, это было не так уж сложно: зонт, костюм для выступлений и пара кремов. Когда она сложила вещи в сумку, послышался знакомый голос:
– Куда собираешься?
Том не двигаясь смотрел на нее, будто мраморный бюст в музее. Твердый и холодный памятник.
– Сказала же тебе больше не приходить сюда. Почему ты?..
– Я приходил каждый день и звал тебя, но ты ни разу не появилась, – перебил Том, сделав шаг навстречу. – Сегодня пришлось зайти самому.
Его шепот прозвучал как гром среди тишины. Взгляд Тома упал на сумку с вещами. Акация не шевелилась. Ей был не по душе этот властный тон, она ощущала, как все тело сжимается от холода его темных глаз. Одним взглядом он мог перевернуть жизнь Акации вверх дном и уничтожить ее.
– Я ухожу от тебя.
– Это невозможно, – усмехнулся Том. – Еще не поняла? Нет места, куда я не смог бы добраться.
– Поняла. Ты невероятно могущественный и умный. Именно поэтому ухожу. Туда, где даже ты не достанешь. Джейк рассказала мне о таком месте.
С каждым произнесенным словом Акация чувствовала все большую уверенность.
Во взгляде девушки больше не было прежних надежд, не было и желания угодить Тому. В нем читалась решимость освободиться от его власти. От ее уверенности он растерялся и стал уязвимым. Маска невозмутимости спала, обнажив лицо того испуганного мальчишки, который когда-то даже не мог подняться из лужи.
– Прошу тебя, – дрожащим голос умолял он, заставив Акацию ощутить его боль. – Не оставляй меня.
Полный отчаяния шепот связал ее по рукам и ногам. Они болезненно желали друг друга, будучи частями одного целого. Нездоровые отношения, избавиться от которых возможно толь-ко через боль и сопротивление. Тело ломило от усталости, но пришла пора положить конец этой изнуряющей борьбе. Акация с решимостью вскинула голову и, посмотрев в его полные отчаяния глаза, тихо прошептала:
– Мы высасываем соки друг из друга. Жаждем любви и умираем без нее.
Акация положила свою руку поверх его. Тонкие паучьи лапы аккуратно погладили твердую глину.
– Том, так нельзя. Это ненормально, – продолжила Акация, сдерживая подступающие к горлу слезы.
Волосы спадали на ее осунувшиеся от усталости щеки. Она напоминала исхудавшего от болезни пациента с темными кругами под глазами. Ясным был лишь полный печали, но уверенный голос.
– Зависимость не приносит счастья. Мы связаны своими желанием и одержимостью. Но мы не можем быть вместе, – еле двигались ее бледные губы.
Жестокая реальность ранила их сердца. Запутавшись в собственных цепях, они беспомощно смотрели друг на друга. Повисло бесконечное молчание. Акация сделала шаг назад, чтобы освободиться от оков, взяла сумку и подошла к двери. Прежде чем она успела взяться за ручку, плечи сковала боль. Том, не желая отпускать Акацию, схватил ее и повернул лицом к себе.
– Не можем быть вместе? – воскликнул он, и в его глазах стояли слезы.
Его рука с силой сжимала плечи Акации, которая, не шевелясь, молча смотрела на него. Том склонил голову, и девушка почувствовала неровное дыхание. Гнев и тревога наполняли его глаза. От ее пристального взгляда лицо Тома разрывалось на мелкие кусочки от обиды и ненависти.
– Ты же сама хотела, чтобы я стал твоим богом. Жаждала этой божественной любви, – подавленным голосом сказал Том.
Захлестнувшие его эмоции градом выливались наружу. Акация, не отпуская его руки, из последних сил старалась выдержать взгляд и не сдаться. Внезапно Том толкнул ее.
– Я посвятил десять лет тому, чтобы стать объектом твоих желаний. Каждую секунду жил для тебя.
Балерина, находясь в замешательстве от его слов, чувствовала опустошение и смятение. Словно рассматривая себя в зеркале, Акация не могла понять, кто теперь перед ней: другой человек или она сама. Ощущая собственную ничтожность, они блуждали среди одолевающих их вопросов, на которые не было ответа. Протянув костлявую руку, Акация погладила Тома по лицу.
– Я не хочу уходить, – шептала она ему на ухо, не отпуская его лицо. – Все только встало на прежние рельсы, а теперь придется строить жизнь заново. Мне страшно. Но если сейчас не уйду, то мы уничтожим друг друга.
С этими словами Акация обняла Тома, позволив ему раствориться в ее объятиях, а затем поцеловала в лоб. Гнев и ненависть в нем успокоились, подчинившись бледным губам девушки. С каждым прикосновением дрожь в теле Тома постепенно затихала. Наконец, опустив голову, Акация дотронулась до его губ.
– Часто думаю, что, окажись ты сразу красивым дорогим чайником, все могло сложиться иначе. Тебе не пришлось бы прилагать такие усилия, чтобы понравиться окружающим.