– Хех. Я-то думал, мы тут найдем пистолет или, скажем, что-нибудь запрещенное, но что-то ничего такого не видно.
– Думаю, все интересное они унесли с собой. Если вообще подобным интересовались. Хотя, может, конечно, что-то и отыщется, особенно если тщательно все обыскать, – Сётаро бросил соломенную шляпу на полусгнивший деревянный ящик.
Дальше мы зашли в дверь под номером 209, находящуюся по диагонали от предыдущей. На первый взгляд это помещение тоже казалось свалкой всякого хлама. Вещей там было поменьше, и все их как будто сгребли в один угол. Однако стоило включить свет, и выяснилось, что здешний «хлам» – совсем не мирные, бытовые предметы, как в комнате 208. Когда мы говорили про преступников и экстремистов, я представлял прежде всего оружие и что-нибудь запрещенное, но то, на что мы наткнулись, оказалось куда хуже.
Первым, что бросилось мне в глаза, была длинная цепь с прикрепленными к ней наручниками и кандалами. В самой глубине помещения виднелся черный металлический стул со странным шипастым сиденьем. Помимо этого имелись толстая деревянная дубинка, обтянутая кожей, и металлический обруч с зажимом вроде тисков – по размеру человеческой головы. Были еще ржавые гвозди и какие-то бетонные блоки.
Мы переглянулись, чувствуя себя неловко, будто случайно раскрыли чужую тайну.
Юя подошел поближе к углу, где все это было свалено, и наклонился – не прикасаясь, однако, к инструментам.
– Правда, что ли? Вот мы попали! – проворчал он. – Это же чтобы людей пытать?
– Да, получается, что так, – ответил Сётаро. Похоже, в предыдущее свое посещение Юя этой комнаты не заметил.
– Неужели всем этим действительно пользовались?
– Кто его знает? Но похоже на то. Я такие штуки до сих пор только в музеях видел. Не верится, что они настоящие.
Пыточные инструменты были старыми и ржавыми. Следов крови мы не заметили, но и совсем нетронутыми они не выглядели – судя по изношенности, ими и правда пользовались, а не просто положили здесь как предмет интерьера. Я оглядел пол. Линолеум был кое-где порван – будто кто-то царапал его, корчась в агонии.
Мне доводилось слышать о войне радикальных группировок в семидесятые годы – тогда доходило даже до кровавых разборок. Если подземелье действительно с ними связано, то неудивительно, что здесь нашлись орудия пыток.
От мертвой громады внезапно повеяло леденящей душу жутью.
–…но ведь мы не знаем на самом деле, использовали их или нет? Правда же?
– Конечно, не знаем. И даже если использовали, то очень давно. Сейчас это уже достояние истории. – Услышав этот ответ Сётаро, Юя заметно приободрился.
Я тоже решил прислушаться к кузену и не слишком забивать себе голову тем, что происходило здесь в прошлом. К счастью, в моей жизни до сих пор не было места пыточным инструментам – и вряд ли когда-либо будет.
Мы заглянули еще в несколько соседних комнат, но больше ничего угрожающего не нашли.
– Юя-кун, ты ведь говорил, что здесь три этажа, верно? А как спуститься на минус третий? – спросил Сётаро. Лестницы вниз нигде не было видно.
– А! Это… это в самом конце коридора, но там дело такое – спуститься нельзя. Сейчас подойдем ближе, и сами увидите.
Юя повел нас вперед.
Мы шли по коридору вдоль ряда дверей – в сторону уменьшения их номеров. Лампы здесь не горели. Было достаточно светло, чтобы идти, но мы на всякий случай включили фонарики на смартфонах.
В конце коридора оказалась металлическая дверь, похожая на ту, через которую мы вошли этажом выше, но меньше и у́же.
– Глядите, мне кажется, это прямо под входом в бункер, – предположил, указывая на нее, Юя. Учитывая траекторию нашего движения, так, видимо, и было.
Юя медленно открыл металлическую дверь.
Внутри все было не так, как в других помещениях. За узким, как бутылочное горлышко, проходом открывались каменные своды. Низкий потолок, только у двери покрытый деревянной облицовкой, нависал над головой. Остальное помещение выглядело как естественная пещера.
У задней стены виднелось что-то вроде лебедки, покрытой ржавчиной, словно на затонувшем корабле.
– Ого! Вон как все заржавело.
На лебедку была намотана толстая цепь – она проходила по шкиву, а дальше тянулась к деревянному потолку возле двери и уходила на верхний, минус первый этаж.
– А! Может, это та самая цепь, которая обмотана вокруг валуна?
– Правильно. Я же говорил, что им баррикадируют дверь, – сказал Сётаро.
Выходит, с помощью этой лебедки камень можно подтянуть ближе к металлической двери наверху, полностью ее заблокировав.
– Ну, если так посмотреть – действительно, похоже. Я об этом особо не думал. Поэтому, наверное, и потолок деревянный только возле входа – чтобы цепь прошла?