Аккуратно завершив свой труд, американка отложила кисть в сторону и поднялась.
— Здравствуйте, — сказала я по-английски. — Вы — Барбара, мы не ошиблись?
— Да, — ответила она, — вы пришли на экскурсию или хотите нам помочь? Мы рады добровольцам.
— Ни то, ни другое, — опередила меня Анжелика. — Я пришла к вам по личному делу.
— Вот как? В таком случае мы не могли бы поговорить попозже? Сейчас у меня много работы.
— Нет, — резко ответила Анжелика, — я не могу ждать!
— И что вы хотели узнать?.. — Тон американки стал холоден.
— Меня зовут Анжелика Долгина. Я — жена Ильи.
— A-а, Лайдж… Теперь понятно. Бедный, бедный Лайдж. Мы его все любили…
— Я бы хотела знать, где и кто его нашел.
— Мы — я, Джошуа, Майк и Меир. Как всегда, мы приехали утром на раскопки в машине Меира, спустились вниз, а он лежал тут, — Барбара показала на каменный саркофаг, наполовину выкопанный из земли. Его длина достигала около двух метров в длину, и по всему периметру были выбиты непонятные значки и орнаменты.
Анжелика подошла к саркофагу и положила ладонь на его теплую поверхность. Ее губы зашептали снова какую-то молитву. Я понимала, что с ней сейчас происходит.
Пока Анжелика молилась, я, чтобы перемочь паузу, спросила Барбару:
— А что, саркофаг был пустой, когда вы его выкопали?
— Да, — кивнула она. — Обычно в таких захоронениях находят мумии или скелеты, а в нем ничего не было. Скорее всего это было не ритуальное, а символическое захоронение. Наличие тела не предполагалось… Эх, если бы все знать, что здесь происходило!..
Было непонятно, к чему относилась последняя фраза — ко времени захоронения саркофага или к недавнему страшному происшествию.
Вокруг нас стали собираться люди. Вскоре все, кто работал на площадке, столпились около саркофага и сочувственно смотрели на закрывшую глаза вдову.
— Здесь уже была полиция. Они забрали тело и всех нас расспрашивали, — сказала Барбара. Она смотрела по сторонам. Ей явно не нравилось, что все прекратили работать и с любопытством рассматривают закутанную в платок Анжелику.
— Он лежал, завернутый в белую простыню, — сказал один из стоявших поблизости, маленький рыженький парень.
— Причем так плотно, с головой, что мы сначала не поняли, что это. Меир предложил развернуть, но я вызвал по сотовому полицию.
— А где были его вещи? — спросила я, вспомнив, что в кабинет к Иннокентию Илья вошел полностью экипированный для походной жизни.
— Ничего не было, — снова отозвался рыжий. — Мы даже вокруг посмотрели, ничего не было.
— Он никогда не расставался со своим рюкзаком, — сказала Барбара. — У Лайджа там был весь дом.
Видя, что народ не желает расходиться, Барбара объявила получасовой перерыв. Все принялись доставать бутерброды и термосы.
К нам подошел лысый толстяк с бородой и в кедах и обратился к Анжелике по-русски:
— Пойдем с нами, помянем твоего друга. Хороший был мужик.
Толстяка я узнала — я видела его с Ильей в день моего знакомства с доктором Райсом. Мы сели на камни, расставленные вкруговую. Большая плоская плита служила столом. К нам подошли еще несколько человек, видимо составляющие русскую часть бригады археологов, и на плите появилась початая бутылка водки, одноразовые стаканчики и немудреная закуска: огурцы, помидоры, брынза и ломти черного хлеба. Один из сидящих споро разлил по стаканчикам водку, каждому досталось немного. Анжелика выпила, я отказалась. Словоохотливый бородач представил нам сидящих. Двое, Костя и Роман, были студенты, подрабатывающие для оплаты учебы, Геннадий, высокий темноволосый молодой человек, попал сюда по направлению с биржи труда. А Петр, мужчина лет сорока, ничем не примечательной внешности, сидящий с книжкой по археологии в руках, был туристом из России, гостящим у родственников. В общем, компания собралась пестрая.
Когда все выпили, не чокаясь, я спросила бородача, которого звали Ефимом:
— Скажите, а что Илья нашел примерно два месяца назад?
— Много чего, — усмехнулся Петр, — вот саркофаг, например…
— Он знак на нем увидел и жутко обрадовался, — добавил Геннадий.
— Какой знак? — удивилась я.
Рабочие загалдели наперебой. Только бородач сидел в стороне и не принимал участия в обсуждении знака. И Анжелика была слишком уж тихой.