Глядя на сокровища, Ниол подумал, что ему даже при желании много не унести. Но он был равнодушен к богатству и не собирался этого делать.
Тень указала на сокровища. Ниол открыл небольшую кожаную сумку, висевшую на поясе. Спокойно, без алчного волнения наполнил ее золотом и драгоценными камнями.
Тень ждала его у выхода.
Они прошли еще одним длинным коридором и оказались в тупике. И снова появились зеленые огоньки. Они разбежались по стене. Камень начал плавиться, стекать на пол и застывать бесформенной грудой горячего шлака. В стене образовался проход. По ту сторону Ниол увидел драпировку из плотной ткани. Он осторожно перешагнул через груду шлака и сдвинул драпировку.
Он стоял под стеной в зале колдовства. Зал был уставлен горящими светильниками на высоких подставках и курильницами, над которыми вился ароматный дым благовоний. Зал был окутан голубоватой пеленой этого дыма.
В светящейся пентаграмме посреди зала замер на коленях Мэйлок. Он запрокинул голову, вытянул вверх руки и монотонно пел заклинания. Он, похоже, не заметил в зале чужака. Должно быть, поглощенный ритуалом, он ничего не видел и не слышал вокруг.
Тень возникла перед Ниолом. Сторонясь пентаграммы, она словно призывала наемника напасть на Мэйлока.
Ниол с готовностью вытащил оравианский кинжал, решив испробовать его сталь на чародее. Тень бесшумно двинулась к чародею. Ниол бросился следом. Топот разнесся по залу.
Мэйлок внезапно обернулся на шум. Его глаза изумленно раскрылись, рот испуганно искривился. Ниол ногой отшвырнул один из светильников пентаграммы, разорвав колдовскую границу, и замахнулся для смертельного удара.
Но тут в пентаграмму скользнула тень и коснулась его руки. Странное ощущение сковало руку — Ниол больше не мог ею двинуть.
Увидев тень в пентаграмме, Мэйлок от ужаса побледнел как полотно. Ниол, замерший с поднятой рукой, не терял надежды, что тень отпустит его. А тень вдруг начала обретать очертания. Миг — и перед ним уже стояла девушка потрясающей красоты.
— Лильфия… — шепнул он.
— Нет, не Лильфия. Но была ею… — прошелестел ее голос, и послышался жестокий и горький смех.
Потом зал закружился перед глазами Ниола, завертелись, замелькали светильники и курильницы, пол закачался под ногами, как будто Ниол падал от коварного удара. Но он сознавал, что это лишь колдовские чары.
Зал кружился все быстрей. Ниол почувствовал, что сейчас и в самом деле упадет, и начал было падать набок, но ледяное прикосновение внезапно удержало его. И вдруг все кончилось.
Он стоял, окруженный красным сиянием, и был свободен. Каменный пол под ним был раскален до алого цвета и обдавал жаром, но не жег Ниола. Вокруг возвышались циклопические рубиновые стены. Они были причудливо украшены эбеном с золотой отделкой и сверкали бриллиантами. Гигантские колонны из черного и красного мрамора подпирали своды в немыслимой вышине.
И еще Ниол слышал пронзительный визг. Это Мэйлок нелепо подпрыгивал на раскаленном полу и визжал от боли. Его одеяние дымилось и тлело.
— Спаси меня, Чужестранец! — взывал он. — Помоги! Я отдам тебе все свои сокровища! Я, Мэйлок Могучий, великий чародей, стану твоим рабом!..
— Да я должен убить тебя, мерзкий слизняк! — рявкнул Ниол.
— Да! Да! — закричал Мэйлок. Обессиленный, он свалился на пол. Одеяние вспыхнуло в нескольких местах. Он принялся кататься по полу, пытаясь погасить огонь. — Убей меня! Убей! Возьми мои сокровища! Но сделай одолжение — убей меня! Убей, Ниол Непобедимый!..
Раскатистый смех зазвучал в гигантском зале. Колдун отчаянно извивался на полу. Когда смех затих, он взмолился:
— О, Великая Эмелькарфа!.. Пощади!..
— Поздно, Мэйлок, — послышался звучный женский голос. — Ты получишь по заслугам.
И тогда Мэйлок истошно завопил.
Пока он вопил, в зале незаметно для Ниола появилась женщина и подошла к Ниолу и колдуну. Она смотрела на Мэйлока. Сквозь прозрачные одежды Ниол видел ее обворожительное тело. Длинные черные волосы ее рассыпались по плечам. В зеленых глазах светилась ярость. На губах играла жестокая улыбка. Ее лицо и фигура… Ниол не мог ошибиться.
— Лильфия! — вырвалось у него.
Женщина взглянула на него. В зеленых глазах появилась печаль.
— Нет, варвар, не Лильфия. Я — Эмелькарфа.
Ниол похолодел от ужаса, но сказал с вызовом:
— А жаль! Я все еще люблю Лильфию.
Улыбка повелительницы демонов смягчилась.
— Я ведь женщина и знаю, что ты любишь, Ниол. И… ты мне нравишься. — Она вздохнула — совсем по-человечески. — Сначала я рассердилась на тебя. Там, на улице, ты сунулся не в свое дело. Я должна была попасть к Мэйлоку, лишиться крови и… стать призраком. Ты — человек и мог разорвать границу пентаграммы, а я, демон, — нет. Ни как Лильфия, ни как призрак, ни как Эмелькарфа. Так что именно ты помог мне одолеть Мэйлока и бросить его сюда, в Ад Эмелькарфы. Так ведь люди называют мои владения?