— Набиваете себе цену, только и всего! — Она опять попыталась сыграть дурочку, но он вдруг сказал:
— А вы ведь не так просты, как хотите казаться. Вообще, женщины — великие актрисы! Марина уже год притворяется, делает вид, что любит меня, а ей просто некуда податься. Вот и цепляется. У вас-то хоть есть жилплощадь?
— Здесь недалеко, на Гурзуфской. Хотите поедем ко мне? Угощу вас крепким кофе. Прямо сейчас! Надо же мне вас отблагодарить за гостеприимство!
Она видела, как он колеблется, но решила не нажимать.
— Сейчас не получится. Нас ждет Сперанский. Старик может обидеться.
— А после Сперанского?
— Мне надо заехать на работу, а вообще-то, спасибо за приглашение.
Семен Ильич встретил их с распростертыми объятиями. Его скромный кабинет напоминал каюту корабля, а сам он — непобедимого адмирала.
— Привез ко мне красавицу! — ликовал «адмирал». — Удружил, Петя! Ох, как удружил! — Он обслюнявил даме ручку и пригрозил ей пальцем: — От старика Сперанского не упорхнешь!
«А не хотят ли мной восполнить утрату? — мелькнула у нее в голове догадка. — Патрикеев получил с барской постели Марину и теперь платит дань!»
— Нужен твой совет, Семен, — перевел разговор в другое русло банкир. — Девчонки мои собрались в Таиланд. Что скажешь?
— Твои девчонки? — поднял кустистые, седые брови Сперанский. — Это Танюха с Маринкой, что ли?
— Нет, Танюха с Аидой, — восстановил истину Патрикеев.
— А я уж подумал, спелись красотки! Подружились собака с кошкой! — Семен Ильич с кряхтением уселся в кресло и жестом показал следовать его примеру. — Что ж, Таиланд — дело хорошее. Экзотика и все такое, но сейчас там парилка и вонь несусветная. Ты скажи Танюхе, пусть повременит до сентября. Пусть лучше готовится в институт. Нам юристы позарез нужны.
«Нет, не хочет он, чтобы я упорхнула в Таиланд! — сообразила Аида. — Танюха с Маринкой — куда ни шло, а по-другому — никак!»
— Да какой из нее юрист! — махнул рукой банкир. — Ей только в бирюльки играть!
— Ладно тебе, папаша! За деньги всему можно научить. За деньги даже козлы доятся! Верно, красавица? — подмигнул «адмирал» Аиде.
— «Всюду деньги, деньги, деньги! Всюду деньги, господа! А без денег жизнь плохая, не годится никуда!» — неожиданно для господ пропела девушка, хотя настроение у нее было вовсе не песенное.
— Ай, молодчина! — захлопал в ладоши Сперанский. — Она еще и поет! Вот сокровище! Где ее Ден откопал? Где тебя откопали. Аидочка?
Она сыграла смущение и робким голосом произнесла:
— Говорят, в капусте нашли.
— Ай, сокровище! — хохотал Семен Ильич и без конца хлопал в ладоши. — Ты как хочешь, Петя, а Аидочку я у тебя экспроприирую!
От этих слов у нее потемнело в глазах, все летело к чертям!
— Танюха нам этого не простит, — слабо сопротивлялся Патрикеев, но даже слепому было видно, что девушка ему тоже не безразлична, хотя он всячески хорохорился перед ней, козырял своей непохотливостью. — Она закатит мне сцену. Ты же знаешь ее. Она так полюбила Аиду, что даже решила принять буддизм.
«Адмирал» выдержал «адмиральскую» паузу: и в его водянистых, слезящихся глазках заплясали чертики.
— Да ты что подумал, Петя? Я же хочу ее снять в рекламе. А на это уйдет целый день. Так что вечером мои ребята доставят сиамскую красавицу в целости и сохранности в твой особнячок на радость Танюхе и всем домочадцам!..
Когда Петр Евгеньевич покинул «каюту корабля», Сперанского будто подменили. Он сделался серьезным и не таким словоохотливым, как прежде. Позвонил на киностудию. Узнал, все ли там готово для съемок. При этом на Аиду вообще не смотрел.
«Что-то здесь не так! — догадалась она. — Он играет в свою игру!»
Вызвав для нее машину, Семен Ильич наконец повернул к ней голову. Взгляд его был жесткий и в то же время усталый. Он теперь не походил на адмирала, а скорее на предводителя пиратской шайки.
Он с трудом покинул кресло и приблизился к девушке. Аида не шелохнулась, она окаменела. Так себя ведут при встрече с ядовитой змеей.
Старик провел слабыми, шершавыми пальцами по ее волосам и по щеке.
— Браво, девочка, браво, — прохрипел кто-то страшный, сидящий внутри его тщедушного тельца.