Он бросился к ним, но было поздно. Пришлось дожидаться следующего трамвая. Он прикинул в уме, что через три остановки трамваи разъедутся в разные стороны, а значит, надо срочно что-то предпринимать. Он обратился к водителю, молодому, розовощекому парню: «Догони! Очень нужно!» — «О’кей!» — понимающе кивнул тот, и чудо свершилось.
За какой-то час девушки сильно изменились. Постарели, что ли? Обе белые как полотно, они все время молчали, вцепившись в поручни и внимательно следя за дорогой. «Тачки высматривают», — догадался он. Они опасались погони, но его опять не брали в расчет.
Потом они пересели в троллейбус и покатили к Уралмашу.
На метро вернулись в центр.
Ему казалось, что он снова попал в тот понедельник. Может, они тогда тоже от кого-то скрывались? Нет, на прошлой неделе они беспечно болтали и смеялись, а сегодня молчат. Только блондинка бросила Аиде, когда садились в поезд: «Зачем ты так вырядилась? Знала ведь все наперед!» Вот и платье на ней сегодня совсем другое.
На автобусной остановке неожиданно стемнело. Автобус ждали долго, и девушки постепенно успокоились. «Она, наверное, поедет к блондинке, — подумал преследователь, — ведь Денис знает ее адрес». Он почему-то был уверен, что они скрываются от Дениса.
Автобус оказался полным, и он потерял их из виду. Впрочем, это уже не было важно. На автовокзале народ схлынул. Он стоял на задней площадке, отвернувшись к окну. Следом ехал еще один двадцать третий автобус. «Вот сволочи! Сколько их ждали, а теперь едут друг за дружкой!»
Он обернулся лишь на Волгоградской. Подружки распрощались не так горячо, как неделю назад. Блондинка вышла, а у него застучало в висках. Неужели? Неужели свершится?
Не успел он толком осмыслить ситуацию, как легкий ноготок царапнул ему плечо.
Рядом стояла Аида. Она улыбалась, а глаза при этом плакали.
— Не утомился, сынок?
Он вдруг понял, что она его старше. Не намного, но старше. Ей лет двадцать. Может, от этого он так струсил? А может, потому что разоблачен?
— Что, язык проглотил? Или от рождения нем?
Она по-прежнему улыбалась, но глаза сверкали ненавистью.
— Я просто… — робко начал он.
— Просто, мой миленький, ничего не бывает. Сколько ты за мной ходишь? Три дня? Четыре?
— Ровно неделю…
— Вот как?
— Вы мне нравитесь, — еле выдавил он из себя.
Она захохотала точно так же, как сегодня утром в лесопарке. Что-то фальшивое было в этом смехе. И она уже совсем ему не нравилась, хотя унижение продолжалось.
— Что ж, пойдем погуляем, если я тебе нравлюсь, — предложила она, когда автобус остановился на конечной.
Она сразу повернула к лесу, а он замер в нерешительности. В. июне довольно светлые ночи, но над лесом стоял непроглядный мрак. И парня опять пробрал холод, как неделю назад.
— Смелее, сынок, — подбадривала Аида, заливаясь фальшивым смехом.
Сколько раз он рисовал в своей фантазии этот миг, какие только ухищрения не выдумывал, чтобы заманить ее в лес. И вот эта наглая девка сама взяла в руки инициативу, и он плетется за ней, как домашний скот на заклание, без воли, без желания, с трусливым сердцем.
Они пересекли автостраду и вошли в ворота лесопарка. Веселые деревянные медведи в темноте выглядели зловеще. Аида явно держала курс на кинологическую площадку. В лесу она стала серьезней. Не проронила ни слова. И шла уже не так быстро.
Он все время озирался по сторонам. Ему даже показалось, что за ними кто-то идет следом. Он видел в свете фонарей с автострады мелькнувшую тень, но потом все исчезло. А впереди, за соснами, в голубоватой дымке, угадывалась луна. И больше никаких свидетелей.
Молчание Аиды придало ему смелости, и он решил действовать. Он схватил ее за руку, выше локтя, и дернул на себя.
— А по морде не хочешь? — мягко спросила она. И снова улыбка и голос ласкали, а глаза ненавидели. И он не знал, чему верить. Ее тонкие, легкие пальцы нежно пригладили его взлохмаченные волосы. — Погоди немного. Не здесь, — прошептала она и, высвободив руку, продолжила путь.
Теперь ему каждый шаг давался с трудом, потому что позвоночник не отпускал.
Поравнявшись с площадкой, Аида резко повернулась к нему и спросила:
— Так, значит, я тебе нравлюсь? И что дальше? Что ты хотел от меня?
— Я… — неуверенно начал он, — заманить сюда… ночью…
— Зачем?
Вместо ответа он набросился на нее, но получил сильный пинок в область паха и застонал, согнувшись в три погибели.
— Вот мудил о! — воскликнула она. — Кого ты хочешь надеть? Я слежу за тобой три дня. Ты не похож на маньяка, сынок. Кто тебя «приставил» ко мне?