Оказывается, бабка, узнав о трагедии в доме Сперанского, решила, что беда приключилась с Танюхой, и бросилась в город, спасать внучку. Но Танюху в самом деле надо было спасать. Наталья Капитоновна нашла ее в непотребном виде, в спальне отца, среди груды пустых бутылок. Долго не могла привести ее в чувства, провела в особняке целую ночь, «кошмарную ночь», а наутро увезла внучку в Сысерть.
— Неделю держалась. Правда, ходила как в воду опущенная. А вчера че учудила? Раскопала мою заначку «кедровки» и все подчистую выдула! До сих пор спит, проснуться не может! Полюбуйся!
С этими словами она ввела Аиду в спальню, где стоял тяжелый перегарный дух.
Татьяна продрала глаза, зевнула, уселась на кровать, начала что-то ворчать себе под нос и вдруг онемела. Переводила взгляд с бабушки на подругу и обратно, будто никого не узнавала, а потом шепотом спросила:
— Аидка, ты мне снишься?..
В Таиланде они провели полмесяца. Кроме разнообразных увеселительных мероприятий целью поездки были храмы и монастыри. Но больше всего впечатлял не грандиозный Ваткрагло, главный храм страны, со своим золотым, изумруднооким Буддой, а древняя столица Сиама Аютая. Она похожа на город мертвых. Падающие башни полуразрушенных храмов, пятидесятиметровые Будды, поросшие мхом. Татьяна уселась в стопах одного из них и заявила:
— Все. Никуда больше не поеду, не пойду. Останусь здесь навечно. Здесь, наверно, бродит дух моего отца. Он мне часто рассказывал про этот город.
Аида устроилась рядом и закурила. Она подумала, что совсем бы ей не хотелось встретиться с духом Патрикеева, а также с другими, отправленными ею за последние полгода на тот свет. Мысль эта позабавила ее, и она бы последовала примеру Татьяны, которая уже во всю медитировала, но тут она услышала плач грудного ребенка. Он плакал в самой утробе позеленевшего Будды…
Тайская кухня им нравилась не меньше китайской. В ресторанах они изощрялись, каждая на свой лад, заказывая самые экзотические блюда.
— Странно. Я думала, что после всего случившегося тебя ничем не заманишь в ресторан.
— А кушать-то охота! — смеялась над Таниной наивностью Аида.
— Как ты считаешь, зачем Хуан Жэнь пошел на это? — Она впервые задала вопрос о своем любимом поваре. — Почему он нас с отцом не отравил? Конечно, дядя Семен мог достать кого угодно, но зачем же так?
— Наверно, ему заплатили, — высказала предположение Аида. — У Семена было много врагов.
Она подозвала официанта и попросила его раздобыть сигару.
— Господи, ты уже по-ихнему заговорила! — восторгалась Татьяна. — Просто отпад! Только на фига? Они понимают по-английски.
— Это мое хобби, — призналась девушка. — Великий полиглот прошлого века Генрих Шлиман тратил на изучение нового языка в среднем шесть недель, а мне достаточно трех. Правда, я не трачу времени на грамматику. Слушаю музыку, постигаю суть, а потом воспроизвожу.
— Клево! Мне бы так!
— И что дальше?
— Я бы устроилась переводчицей в какую-нибудь фирму.
— Ты хочешь работать?
В интонации, с которой Аида задала вопрос, присутствовала презрительная нотка.
— Не то чтобы очень, — смутилась Татьяна, — но лучше что-то делать, чем… Вот, например, мы с тобой путешествуем, и мне ни разу не захотелось напиться…
Она напилась в последний день. Убежала из номера гостиницы, когда Аида спала, сдала чемодан в камеру хранения и пустилась во все тяжкие. Аида, проснувшись, решила, что подруга вернулась в Аютаю, дабы встретиться с духом своего папаши.
Татьяну доставили в аэропорт на полицейской машине, за час до вылета самолета. Она лыка не вязала, и весь полет ее тошнило так, что стюардессы не успевали подносить кульки.
Аида сохраняла спокойствие, хотя внутри у нее все кипело.
— Ден сказал, что ты похожа на шаровую молнию, — балагурила пьяная подруга, — и что вокруг тебя — всегда куча трупов!
— Где ты видела Дена?
— Он вернулся, когда ты лежала в больнице. И мой папка умер тоже из-за тебя!
— Это Ден тебе сказал?
— Нет. Это мне сказал Будда в Аютае. Мы с ним подружились. Клево! У меня будет от него ребеночек! Такой хорошенький-прихорошенький. Наполовину сиамец!
Аида никогда не понимала, зачем нянчится с этой идиоткой? Почему не может на нее как следует разозлиться и порвать всякие отношения?
— А твой попик перевез свою попадью на Мамина-Сибиряка! — хохотала Татьяна.
Ледяной уральский воздух быстро отрезвил Татьяну.
— Аидка, прости! Я по пьяни! Я не со зла! — оправдывалась она перед подругой.