— Но она же ваша подруга…
— Была, — отрезала она. — Лет семь мы с ней не поддерживаем никаких отношений. В лучшем случае «здрасьте-до свидания»… — И снова ее голос стал мягким. — Это наши, бабские проблемы… Я понимаю, вы ребята серьезные и организация у вас серьезная, и Светка, значит, влипла во что-то серьезное. Иначе вы бы ей не интересовались. Поэтому так все подробно вам и рассказываю… Я давно уже чувствовала, что куда-нибудь она да и влезет… То, что в ней всегда бурлило, обязательно нашло бы какой-нибудь выход…
Или в ту, или в другую сторону… Вот и нашло… Но, наверное, в другую… — Завадская снова поставила фотографию — снова она медленно завалилась — и спросила: — Что она такого натворила?
— Ничего определенного мы пока сказать не можем… Работаем…
— А вы знаете, все что Бог ни делает — все к лучшему!
— Это вы о чем? — удивился Дворецкий.
— Познакомилась я с парнем. — Она улыбнулась. — Это уже давно было, я только начала в школе работать. Встречались мы с ним. Хорошие были отношения. Пока она об этом не узнала. Пристала — познакомь да познакомь. Я-то по наивности и познакомила. — Завадская перевела взгляд с Дворецкого на Петренко. — А дальше вы, наверное, уже поняли, что произошло. А что самое главное-то — она его в себя влюбила, а потом, когда он ей надоел — знаете, как игрушка, — она его быстренько отшила. Он опять ко мне, но тут уж я ему сразу от ворот поворот… Такая вот Светкина натура — собака на сене…
Вернувшись, Дворецкий позвонил в отдел регистрации личного автотранспорта и через несколько минут располагал информацией, что за Филатовой Светланой Тимофеевной числился темно-коричневый «Опель-кадет» восемьдесят девятого года выпуска, который чуть более двух недель назад был снят с учета.
Первый минус есть. Точнее, это уже второй. По адресу Филатовой, который указала Завадская, никто дверь в квартиру не открыл. Соседи сказали, что такая здесь проживает, но последнее время ее что-то не было видно. Уехала? Все может быть… Она же такая чудная… С большими странностями… Уже лет тридцать, а ни мужа, ни детей…
Дворецкий порылся в телефонном справочнике, снова снял трубку и набрал номер телефона домоуправления, к которому относился дом Филатовой. И очень быстро выяснил, что из своей квартиры она десять дней назад выписалась и, по всей видимости, квартиру продала, потому что уже приходил какой-то мужчина, узнавал, какие нужны документы, чтобы прописать в эту квартиру своего сына.
И третий минус не замедлил появиться.
Похоже, Филатова успела обрубить все концы. Ни машины, ни квартиры…
Черт, а где же плюсы?
Темная машина, стоявшая в день убийства Тополевой на другой стороне реки, — это, конечно, плюс. То, что Филатова занималась биатлоном, — еще один плюс. То, что она в день убийства Котовой заходила в дом, с крыши которого была застрелена председатель правления банка, — громадный плюс.
Дворецкий посмотрел на лежащую перед ним фотографию. Молодая симпатичная женщина. В одной руке футляр для музыкального инструмента, в другой — спортивная сумка. Спортивная музыкантка. Или музыкальная спортсменка.
Но в футляре вполне может быть снайперская винтовка!
А может и не быть!
Это все может оказаться просто совпадением! Фатальным, но совпадением. Разве мало в жизни совпадений?!
И темная машина на другой стороне реки, и то, что она мастер спорта, и то, что заходила в тот дом. Ведь оставались же еще квартиры, в которых никого вечером не оказалось дома! Может, она именно в одну из них и заходила?
Может, ее комплекс лидерства заставляет сейчас брать частные уроки музыки? Может, она захотела стать музыкантом? А в футляре на самом деле была скрипка?! Или что там, черт возьми, может быть в футляре такой формы и размера?! Только скрипка, не рояль же! Этакая Ванесса Мэй районного масштаба.
А если все-таки винтовка? Но зачем ей надо было убивать и Тополеву, и Котову? То что обе были убиты из одного оружия, — факт. Убийца — один человек.
Что может объединять этих двух женщин? Деньги? Социальное положение? И то, и другое вместе взятое?
А зачем надо было похищать из дома Котовой ребенка? Для выкупа? Но с кого его брать, если из родителей никого не осталось в живых?!
Бред какой-то…
Дворецкий хорошо уяснил главное розыскное правило и всегда им руководствовался — в первую очередь выяснить, кому это выгодно.