— Вообще-то, у нас дела…
— Не даром.
Женщина порывисто вытащила из кармана пятьдесят рублей. Но ребят сильнее убедили ее глаза, широкие, неясного цвета, менявшие его от серого до карего, а в зрачках плясали какие-то бешеные запятые.
— Мы не крохоборы, — отверг деньги тот, который с мячом.
— Ребята, тогда скорее! А я бегу до угла, там дежурит омоновец!
Ребята вошли в булочную с неохотой. В кассу стояли двое: старушка и воровка. Кассирша отлучилась, чем потянула время в пользу ребят. Они подошли, и тот, который с мячом, повел разговор:
— Вы последняя?
— Да, — торопливо ответила девушка.
— Батоны свежие?
— Я еще не взяла.
Поскольку запас вопросов у первого парня иссяк, в разговор вступил второй:
— Не подскажете, как пройти на Троицкое кладбище?
Рецидивистка удивленно глянула на ребят, потому что кладбище было видно сквозь витринное стекло. Да и кассирша пришла, скоренько отстукав чеки. Ребята дождались, когда воровка возьмет батон, и опять подошли. Ее очевидная молодость придала им энергии. Парень с мячом предложил:
— Давайте выпьем кофе?
— Нет, спасибо.
— Мы хотим пригласить вас к нам в училище на танцы.
Спрятав батон в полиэтиленовый мешочек, воровка сделала поспешные шаги к выходу, но ребята стали на ее пути:
— Думаете, у нас дешевые пляски? У нас танцы, какие танцуют в ночных клубах Пуэрто-Рико.
— Ребята, чего пристаете? — крикнула кассирша.
Тот, который без мяча, чтобы показать кассирше, кого она защищает, с силой дернул рецидивистку за волосы. Она охнула, но парик не снялся. И тогда рецидивистка сделала то, что никак не укладывалось в поведение воровки, — крикнула кассирше:
— Ой, вызовите милицию!
И, оттолкнув ребят плечом, выскочила из булочной с подсознательным предчувствием, исказившим ее лицо…
Коляски с ребенком не было.
Комната участкового инспектора была недалеко от булочной. Она занимала однокомнатную квартиру на первом этаже панельного дома. Комната не походила ни на кабинет, ни на жилое помещение. Шкаф, разделенный на две половины: в одной лежали бумаги, во втором висел китель капитана. Стол, резанный бритвой, измазанный чернильной пастой, закапанный клеем и с тумбой, проломленный ногой пьяного. Пишущая машинка, видимо, той модели, которая выпускалась сразу после «ундервуда». Вчера участковый бродил по РУВД, выпрашивая чистую бумагу.
Стульев здесь было много. На одном устало замер хозяин кабинета, сделавший свою работу не хуже оперативников уголовного розыска: за несколько часов отыскал не только двух парней, но и пожилого гражданина, к которому обращалась похитительница ребенка. Все трое сидели в ряд. По оставшемуся пространству расхаживал Леденцов. Опрашивал он всех скопом, хотя следовало бы их разъединить, чтобы рассказ одного не влиял на рассказ другого. Но фактор времени — главный фактор оперативной работы.
Сперва поговорил с парнем, который выглядел менее суровым и, значит, менее замкнутым:
— Значит, числитесь в училище?
— В колледже, — уточнил парень.
— Ага, при Сорбонне, — тоже уточнил майор, потому что этот колледж повышал в районе процент хулиганства. — Футболист?
— Играем, но вообще-то я «качаюсь».
— Бицепсы растишь?
— Хочу стать телохранителем.
— Думаешь, это интересно?
— Платят двадцать пять долларов в час.
— Теперь вместо крутых бицепсов нужны и мозги, чтобы не спасать от покушения, а его предусмотреть.
— Мозги есть, — заверил парень.
— Посмотрим. Во что была одета женщина?
— Серый плащ.
Леденцов глянул на других свидетелей: второй парень кивнул, а пенсионер добавил:
— Очень широкий. По-моему, не ее размера.
Участковый записывал. Серый плащ не ее размера — информация ли это? Сняла, выбросила, и нет его. Рябинин говорит, что человек не может функционировать в двух случаях: когда у него нулевая информация и когда информация избыточная. Нужна мера информации?
— Волосы? — спросил майор опять первого.
— Тоже серые.
— И длинные, — добавил второй.
— Непричесанные, спутанные, — уточнил пенсионер.
— Какие глаза?
— Широкие.
— А цвет?
— Не рассмотрел.
— И я не рассмотрел, — подтвердил второй.
— Стеклянные, — заявил пожилой мужчина.
— Слепая, что ли? — не поверил майор.
— Блеск стеклянный, наверное линзы.
Руководство призывало изучать динамику расследований. Но в этом киднепинге никакой закономерности.