Впрочем, с ней на улице частенько заигрывали: просили домашний телефончик, но чаще начинали высокоинтеллектуальные разговоры: что-нибудь о сверхновой волне в кино или про инсталляции художника Кулика. Правда, сообразив, что она не их пошиба, скоренько отваливали. Этот не отставал, может быть, потому, что не спрашивал про инсталляции.
До метро оставался еще добрый квартал, когда Эльга почувствовала, что он шагает сзади плотно, след в след. Обернуться? Какие страхи, когда рядом движется народ стеной?..
Эльга обернулась бы, но вдруг заметила, как его рука тянется к ее запястью. Сперва она подумала, что к французским дорогим часикам «Одемар Пиге» на плетеном металлическом браслете.
Но загорелая короткопалая рука коснулась сумки.
Карманник. Можно было обернуться и ударить его по лицу, спросить: «Что вы делаете?», припустить к метро, закричать… Но с честным человеком в подобных ситуациях происходит чаще всего одно — он немеет.
Несколько секунд Эльга шла в легком шоке. Короткопалая загорелая рука погладила сумку и коснулась застежки.
— Гражданка, неужели вы не чувствуете? — спросил возникший ниоткуда рыжевато-белесый дядя небольшого роста.
— А что? — удивилась она, удивляясь своему идиотскому удивлению.
— Вас же чистят!
И, перехватив руку парня, заломил ее за спину. Круглоголовый что-то пролепетал, но мужчина разговор обрезал:
— В милиции разберемся.
И махнул второй, свободной рукой. Вдоль поребрика прошуршали скаты, и просторная «волга» остановилась. Мужчина без особого труда запихнул карманника рядом с водителем. Распахнув заднюю дверцу, предложил:
— Прошу, гражданка.
— Я зачем?
— Ну и вопросик! Лезли-то к вам в сумку.
— Вы же видели, достаточно…
— Нет, не достаточно: вы потерпевшая.
— Я спешу домой.
— Мадам, что у нас за электорат? Требуют борьбы с преступностью, а когда просишь помочь, то, видите ли, спешат домой.
Эльга нехотя полезла в машину. Рыжеватый мужчина сел рядом и успокоил:
— Тут рукой подать.
Рукой подать оказалось квартала четыре. Эльга знала, где находится РУВД. Первое беспокойство задело тогда, когда машина не повернула на ту улицу, где располагалось районное управление милиции.
— Нам не туда, — удивилась она.
— Тут короче, — невнятно заверил рыжеватый.
Второй раз удивилась Эльга, когда задержанный вор достал из кармана сигарету и приятельски тронул плечо водителя. Тот протянул ему зажигалку. Вор спокойно закурил, окутав свою стриженную наголо голову голубоватым нимбом. Никакой строгости, никаких наручников… Эльга упорно глянула на своего рыжеватого соседа. Тот понимающе кивнул:
— Он должен был спросить разрешения у дамы.
Беспокойство Эльги перешло в страх, когда машина въехала в палисадничек и стала у серого четырехэтажного особняка. Курящий вор открыл дверцу, свободно вышел, размял плечи и пошел в здание. За ним ушел и водитель. Только рыжий ждал ее появления из машины. Эльга уже не сомневалась, что похищена какой-то мафией; задрожавшей рукой открыв дверцу не ту, у которой ждал рыжий, а противоположную, она ступила на землю и, перепрыгнув куст, побежала к проспекту: Ей казалось, что она несется со скоростью автомобиля, и не так испугалась, как удивилась, когда рыжеволосый пошел с ней рядом.
— Мадам, к чему приколы? — И взял ее под руку, как механический манипулятор берет деталь.
— Отпустите меня!
— Вас ждет шеф, — пообещал он, почти втолкнул в здание и провел в конец коридора.
Остановились они у двери с табличкой «Ст. следователь С. Г. Рябинин». Рыжий девушку придержал, усадив на коридорный стул.
— Рябинин занят, подождем.
— Да где я?
— В прокуратуре.
Следователь прокуратуры Рябинин слишком часто протирал очки, на капитане накал разговора внешне никак не отражался. В маленьком кабинете было душно: из открытой форточки почти не тянуло, да и как тянуть, если на улице еще теплее. Рябинин был в пиджаке, потому что редко его снимал; Оладько не снимал легкую куртку, потому что под ней висел пистолет.
— Взорвут предпринимателя, — Рябинин взмахнул руками, показывая, как взрывают, — и уголовный розыск бегает по городу зигзагами…
— Главным образом пятнадцатый отдел ГУВД бегает, — перебил капитан.
— А украли ребенка, какой отдел бегает?
— Я бегаю.
— По-моему, кража младенца по тяжести преступления равнозначна убийству.