— Нисколько, — возразила девушка, — я люблю мелодрамы, но мне пора идти. Было приятно провести с вами время.
Она вышла в ночь совершенно опустошенная. Несколько раз оглянулась на дом нотариуса. Ей казалось, что Марк преследует ее и хочет отомстить за брата. Аида прибавила шаг. До дома было вовсе не близко, а метро уже не работало. На Невском, несмотря на второй час ночи, фланировал народ. Люди шли к разводным мостам. Люди были веселы и беспечны. Теплая, балтийская ночь располагала к беспечности. Какой-то едва оперившийся подросток со скейтом под мышкой говорил своему дружку: «Москва это круто! Особенно Горбушка! Ну, полный пинцет!» — «А Питер все равно круче!» — возражал дружок, патриот родного города.
Возле ночного клуба полуголые девушки-стриптизерши дышали свежим воздухом. Каждая держала по огромному букету цветов, награду за красоту и гибкость их молодых тел. К весело щебечущей стайке, источающей изысканные ароматы духов, прибился одноногий вонючий бомж. Одна из девушек, видимо, самая сердобольная, вернулась в клуб и вынесла старику бумажный пакет с какой-то снедью. Бомж громко чавкал и рассказывал посерьезневшим красавицам историю своей несчастной жизни. Сердобольная обронила слезу, а другая вздохнула: «Кто знает, что ждет нас впереди? Век-то наш недолог».
Две проститутки, блондинка в черном платье, а брюнетка — в белом (любимые цвета политиков, банкиров и прочих деловых людей) уговаривали двух инертных англичан. Тех интересовало, есть ли в квартире, куда их приведут, ванна и горячая вода. Сантехнические вопросы иногда стоят острее, чем сексуальные, особенно в Англии.
Компания подвыпивших китайцев горячо обсуждала одного из своих товарищей, который промотал все деньги, отведенные ему на учебу государством. И теперь на родине его ждала смертная казнь.
Старая еврейская чета, похожая на двух черепашек, вставших вдруг на задние лапы, едва передвигалась. «Мы опять опоздаем, Изя, — упрекала старушка, — а все потому, что ты долго искал свой носок, прямо как маленький!» — «Куда нам торопиться, Роза? На тот, главный мост, мы всегда с тобой успеем», — отвечал мудрец Изя.
Аида свернула в темный, незнакомый переулок. «Рано или поздно придется отсюда уехать, — сказала она себе. — Пора искать новое пристанище». Господи, как она любила этот город! Его площади, дворцы, каналы, мосты, кафешки… Его людей. Поразительная штука, оказывается, Аида любит людей!
— Я больше так не могу! — крикнула она в пустоту переулка, дома которого, по всей видимости, были учреждениями, необитаемыми в это время суток. — Я больше не могу!
Аида опустилась на колени перед каким-то столбом с давно угасшими фонарями.
На другое утро ей пришлось пить капуччино в одиночестве. Марк так и не появился, а Люда почему-то нервничала. К тому же ее любимый столик, рядом с пираньями, оказался занятым. Там сидели двое незнакомых парней в выцветших футболках, с хорошо накачанными бицепсами.
Зато ей составила компанию барменша Вера, не забыв стрельнуть сигарету.
— А что сегодня с Людой? Не выспалась, что ли? — поинтересовалась Аида.
— Не обращай внимания! — махнула рукой Вера. — Мало ли какие неприятности. Я не любопытная. Захочет — сама расскажет.
— А это что за красавцы? — кивнула она в сторону парней.
— Кто их знает? Они вчера здесь появились в обед. Наверно, понравилось.
— Приезжие?
— Кажется.
— Жаль, что ты не любопытная.
Парни Аиду настораживали все больше и больше. Их завтрак слишком затянулся.
— Если мы немного помолчим и прислушаемся к их болтовне, я смогу определить, из каких они мест.
— Да-да, мне Марк рассказывал о твоих необыкновенных способностях! — никак не умолкала барменша.
Аида не ответила, а только приложила палец к губам.
Веры хватило на пару минут. Парней волновала международная политика. Они были возмущены вероломством НАТО на Балканах и называли Клинтона «американский Х…СОС», хотя всем известно, что дела обстоят иначе.
Вера зажала рукой рот, чтобы снова не рассмеяться. Аиде же было не до смеха.
— Уральский говор, — едва выдавила она из себя.
Она уговорила себя не впадать раньше времени в панику. Эти парни могут оказаться случайными туристами.
— Хотела бы я также во всем разбираться, — опять начала балаболить Вера.
— Во всем разобраться невозможно, — заметила Аида.
Почему-то все сегодня настораживало.
В такие дни надо быть предельно осторожной. Она решила, что самое разумное — вернуться домой. Но затравленный, несчастный вид Патимат разъедал ее сердце. Родька опять до ночи шлялся по моргам. И опять безуспешно. Нет, домой она не вернется. Даже если врубит на всю катушку «хэви-металл», ничто не поможет. Дом ей стал совсем чужим.