— Как с вами хорошо! — В глазах у Веры стояли слезы. Она видела с каким обожанием смотрел на нее Шандор. На нее еще так никогда не смотрели. — Жаль, что скоро мы закрываемся.
— Я вас подождать, — прошептал влюбленный венгр.
— Шандор готов! — подытожил Иван. — Вы, Вера, побили все рекорды Шандоровской влюбленности. Обычно он долго думает. Придется мне заночевать у тебя, подруга, — обратился он к Аиде.
— Нет проблем, — откликнулась та, и теперь была очередь Веры заливаться краской.
— А вы где остановились? — осторожно поинтересовалась девушка.
— Тут совсем близко. Гостиница «Русь».
— Представляешь? — опять подыграла Аида. — Тебе не надо будет завтра вставать в шесть утра на электричку и переться из своего Тихвина. Ты завтра с первой?
— С первой. — Вере было как-то неловко. С одной стороны ее завораживало ночное приключение с иностранцем, с другой — хотелось завесы тайны, а не открытого обсуждения за столом и уточнения формальностей, а с третьей — душу обволакивал непонятный страх, предчувствие чего-то рокового, неизбежного.
— Значит, завтра вечером ты свободна? Отлично! Мы могли бы неплохо провести время на даче у одного моего знакомого! Шашлыки и танцы гарантирую!
Иван хоть и был уже в порядочном подпитии, бросил на Аиду искрометный взгляд. Шандор ничего не понял, а Вера промямлила:
— Я еще не знаю… Надо бы предупредить маму…
— Маму? — удивилась Аида. — Тебе сколько лет, подруга? Ты до сих пор отчитываешься перед родителями?
— Почему обязательно отчитываться? — возмутилась Вера. — Просто предупредить, чтобы не волновалась.
— Умничка! — поддержал ее Мадьяр. — Наши мамы не должны за нас переживать. Давайте выпьем за мам и пойдем по домам! Иногда и стихами могу!
Бутылка «Бержерака» опустела, завсегдатаи «Коко Банго» поплелись к выходу, помост для стриптиза казался мертвым без разгоряченных тел, зато у посудомойки началась жаркая пора.
— Как это понимать? — набросился на Аиду Иван, когда они вышли из кафе. — «Шашлыки и танцы гарантирую!» Ты сдурела? Ты что, едешь к Борзому развлекаться?
— Отстань! Мне твой план не нравится!
— Тогда расскажи, что задумала.
На Фурштадтской горели фонари. Ночь была тихая с прохладным ветерком. Они сели на скамью под фонарем и закурили.
— Мой план мало чем отличается от твоего, — начала она. — Только вместо меня с Шандором поедет Вера. Ведь Борзой не знает, как я выгляжу, верно? Он меня никогда не видел и фотокарточки моей у него быть не может, потому что в последний раз я фотографировалась в шестнадцать лет на паспорт. Мы с тобой поедем следом на плохоньком «Москвиче». Естественно, отстанем и даже, возможно, застрянем. Я должна опоздать минут на пятнадцать-двадцать. Что в это время происходит на даче?
— Ума не приложу! — пожал плечами Мадьяр.
— Неужели? — усмехнулась Аида. — Такой блефорит, как ты!.. Там возможны два варианта. Если у Борзого серьезные намерения и он захочет заключить со мной сделку, тогда все будет, как в сюрреалистическом фильме Бунюэля. «Здравствуйте, Аида!» — «Я — не Аида, я — Вера! — «Не прикидывайтесь! Я вас разоблачил!» — «А шашлык уже готов?» Мы имеем удивленного донельзя, настороженного хозяина, ничего не понимающую девушку и плохо говорящего по-русски шофера. В конце концов, они разберутся, и Борзой, я надеюсь, оценит мою осторожность. Второй вариант более мрачный, чем первый. Это уже не фильм Бунюэля. Это скорее фильм Копполы. Обычная гангстерская ловушка.
— В первом варианте есть один нюанс. Что ты собираешься делать с Верой, когда замочишь Борзого? Зачем нам лишний свидетель?
— А я и не собираюсь завтра мочить Борзого. Мне нужны деньги, а у него они имеются. Я возьму только аванс. Без аванса я не работаю. А потом свяжусь с шефом и узнаю, сколько он положит за голову Борзого. Выберу лучший вариант. Я всегда так поступаю. Это мой хлебушек, и это куда надежнее любого бизнеса. Зачем мне твой завод по перегонке вин, когда существует мафия, которая нуждается в заказных убийствах?
— Это слишком опасно. И до поры до времени.
— А что не опасно и что не до поры, до времени? Разве существуют гарантии от ножа и пули? Разве Господь Бог кому-нибудь выписывает страховку? Даже папа Римский едва оправился от ран. Даже президента США пристрелили, как последнюю собачонку!
День выдался дождливый и холодный. Балтика капризничала. Вера тоже. «Какие сегодня шашлыки?» — недоумевала она. Шандор плохо ее понимал, но добродушно улыбался. «Может перенести шашлыки на другой день?» — задавала она вопрос Аиде и Ивану. Ей просто хотелось остаться наедине с Шандором, и чтобы больше никого, ни единой души. «Мы обещали. Надо ехать», — поставила точку Аида. Когда садились по машинам, Мадьяр вдруг вспомнил: «Черт! Совсем забыл! Я ведь проспорил бутылку «Шато Марго»! — «Обязательно «Шато Марго»? — удивилась Вера. — У нас в кафе есть другие французские вина». — «Мы спорили на «Шато Марго», — покачал головой Иван. — Вот что, езжайте вперед, а мы вас догоним. Опаздывать как-то неловко». И, уже усевшись в «Опель», Вера поинтересовалась: «Как хоть зовут хозяина дачи?» Ни Иван, ни Аида не знали имени Борзого. «Сергей», — быстро нашелся Мадьяр, и машины разъехались в разные стороны.