Аиада оглянулась. За столиком, на который указал Гедеминас, сидели двое парней в «косухах». У них не было в руках табличек «Мы — шестерки Борзого», и оригинальное предложение литовского господина могло оказаться блефом. Почему-то все, и Мадьяр, и Нечаев, и вот теперь Гедеминас в отношении ее выбрали тактику запугивания. Борзой, конечно, здорово подходит на роль пугала, но так ведь и она — стреляная ворона.
— Предположим, я согласилась, — начала она разыгрывать привычную для себя партию, но неожиданно засмеялась. — Надо отдать должное вашей смелости. Не боитесь жениться на лесбиянке?
— О! Наоборот, я нахожу это пикантным!
— Было бы еще пикантней, если бы вы оказались геем! Так вот, предположим, я согласилась. Какие вы можете дать гарантии в отношений моей матери и сестры?
— Насколько я понимаю, речь идет о вашей мачехе и о вашей сводной сестре?
Аида снова удивилась его осведомленности.
— Степень родства для меня не имеет значения. Я делю всех людей на чужих и близких. Если мать и сестра окажутся в заложниках у Борзого, я не смогу принять вашего предложения.
— Понимаю. — Гедеминас задумался. С минуту он сидел, понурив голову, а потом произнес: — С такой привязанностью к родственникам вам будет трудно…
— …быть вашей женой? — добавила она.
— Вы не так меня поняли. И вообще, мы теряем время. Борзой на этот раз побрезговал гостеприимством Нечаева и остановился в «Прибалтийской». Поэтому все вопросы будем решать на месте, согласны?
В гостиничном номере литовца можно было устраивать танцы.
— А почему нет? — сказал он по-русски. — Объявим помолвку…
— … и пригласим шестерок! — ухмыльнулась невеста.
— Пригласим Борзого.
Гедеминас развалился в кресле и поставил себе на колени телефонный аппарат. Она воспользовалась этим, чтобы заглянуть в свою сумочку.
— Олег? Добрый вечер! Она — у меня. Приходи. Но без всяких-разных штучек. — Гедеминас пользовался небольшим количеством русских слов и поэтому всегда был виртуозно лаконичен.
— Его зовут Олегом? — удивилась Аида, когда он положил трубку.
— Да, у нас у обоих княжеские имена.
— У Нечаева — тоже. Так что особенно не задавайтесь.
— Может, перейдем на «ты», — предложил он, — а то Борзой не поверит, что мы жених и невеста.
— Разумно, — согласилась девушка. — Ты бы заказал чего-нибудь выпить. Помолвка все-таки.
— Правильно! Как я не додумался сам? Шампанского?
— Красного вина и обязательно сухого. Лучше французского. Итальянское тоже сойдет. И пусть не вздумают покупать дешевку, которую французы пьют вместо воды! Инга не каждый день выходит замуж!
— Представляю, что ждет меня впереди! — рассмеялся жених.
— Да, милый мой, сумел заарканить — сумей раскошелиться!
Не вставая с кресла, он сделал по телефону заказ, блеснув перед ней знанием французских вин и жениховской щедростью.
Борзой явился с мефистофельской ухмылкой на устах.
— А вот и наша красавица! Сейчас устроим торг, лапушка, а потом нехорошие дяди…
— Торг не уместен, Олег, — с ходу заявил Гедеминас. — Завтра Инга станет моей женой. Не могу же я тебе продать собственную невесту. Я пригласил тебя для того, чтобы ты поздравил нас и выпил с нами, и еще, чтобы обсудить наши дела. Тебе достанется неплохой куш. Я умею платить за хорошую дружбу. И чтобы ты не имел никаких претензий к Инге. Она завтра — жена мне, и покончим с этим!
— Неожиданный поворот! — с неудовольствием отметил Борзой и даже присвистнул.
Аида все это время сидела на краешке кресла, выпрямив спину, как при приеме в балетную студию, и хранила молчание. Товар не должен вмешиваться в разговоры торговцев.
— Она же обведет тебя вокруг пальца! Вот увидишь! — зарычал от бессилия Борзой. — Уже был один претендент на ее руку и сердце. Сдох накануне свадьбы! Что она с ним сделала до сих пор никто понять не может! Гедеминас, не валяй дурака! Это ведьма, а не женщина! И место ей не в твоем литовском замке, а возле параши! — Он так усердствовал, что уродливый шрам на его шее вздулся и побагровел.