— К счастью, подполковник, для этих женщин, они к данному событию не имеют ни малейшего отношения, — терпеливо ответил начальник отдела.
— Я, полковник, остаюсь при своем мнении, — упрямо пробурчал Лаптев.
К этому времени отдел пришел в себя, и кабинет начальника огласился недоуменными восклицаниями:
— Товарищ полковник! Как же так?! У них там сигнализация — не сядет и комар!
— И стеклянный экран — не пробьешь из пушки!
— Да, это, несомненно, ограбление века, — подтвердил Степанов, раскрывший за долгие годы сыскной службы тьму всевозможных крупных преступлений. Мелкие в счет не шли.
— Товарищ полковник, я с вами категорически не согласен! — смело, невзирая на всемирный авторитет бывалого сыщика, возразил молодой лейтенант Телков. — Лично я считаю это преступление ограблением тысячелетия.
Все остолбенели, пораженные дерзостью еще зеленого оперативника.
— Что ж, Телков, вы мыслите масштабно. Я с вами согласен, — подумав, произнес Степанов в глубокой тишине. — Тем значительнее, коллеги, наша задача.
— Разве нам… неужели мы? — заволновались его подчиненные, не веря своим ушам. Неужто их пошлют в Париж, где следы преступления несомненно приведут сперва на Монмартр, затем в собор Нотр-Дам и, конечно же, на Эйфелеву башню. Это в первой половине дня. А в обед — в шикарный ресторан «Максим», вечером — в несравненное варьете «Мулен Руж». К тому же во французской столице тысячи маленьких уютных кафе, и в каждое ведет искомый след. В таких кафе, сказывают, хорошо заниматься расследованием по утрам, за чашечкой кофе с круассаном…
— Вы не ослышались, — улыбнулся полковник. — ООН и все выдающиеся деятели мировой культуры уже обратились в наш прославленный отдел. Они убедительно просят найти украденный портрет и вернуть человечеству его самое бесценное достояние!
— Что эти умники себе позволяют? Мы — отдел по расследованию убийств, а не какой-нибудь фонд культуры! — возмутился Лаптев.
— Похищение Джоконды то же убийство. К тому же с отягчающими обстоятельствами! — возразил Степанов.
— Товарищ полковник, когда вылетаем? А смокинги с собою брать? — возбужденно заговорили оперативники, вскакивая со своих мест.
Один Лаптев как бы остался в стороне, сидел, точно надувшийся сыч. Видно, не простил полковнику двух первых жен флорентийского купца Франческо ди Бартоломео Джокондо.
— Коллеги, я должен вас разочаровать, — вздохнув, произнес Степанов. — Преступника или целую преступную банду мы будем искать у нас, в Москве! Он или они, безусловно. Вместе с портретом!
«Ну, то, что его мысль порой закладывает самые диковинные виражи, это известно всем. Но загнуть такое?!» — ошеломленно подумали оперативники, на время онемев.
Однако не все. Лейтенант Телков по молодости лет дар речи сохранил и вновь ввязался в спор с начальством.
— Товарищ полковник, если это так, — начал он, ставя под сомнение сказанное Степановым, — то каким, интересно, образом он или они успели за пятнадцать минут очутиться в Москве? Может, вы не знаете, но такой способ передвижения еще не изобрели… Сергей Максимович, да вы не расстраивайтесь! Нельзя же знать все, — подбодрил юный нахал своего видавшего виды шефа.
— Вот именно! — встрепенувшись, подхватил Лаптев.
— Не волнуйтесь, лейтенант, я знаю и это, — добродушно заверил полковник. — То, что похититель или похитители уже в Москве, у нас под носом, действительно похоже на фантастику. А я, как и вы, Телков, В фантастику не верю. Однако ничего не поделаешь, интуиция мне подсказывает: они здесь! И утверждает сие довольно убежденно.
Перед легендарной интуицией Степанова все отступали, даже он сам. Так было и сейчас. Удостоверившись в этом, полковник перешел к делу.
— Тогда прямо со следующей минуты, — сказал он, взглянув на часы, — мы приступаем к поискам грабителей и портрета. И начнем с коллекционеров. Вы должны выявить всех собирателей живописи. Ибо заказчик этого ограбления несомненно из их числа… Итак, все за работу! А вас, Телков, прошу задержаться. У меня к вам особый разговор.
«Хочет, наверное, взгреть. За то, что я дважды полез со своими возражениями и тем самым покусился на его гигантский авторитет», — уныло подумал Телков.
Кабинет быстро опустел. Рядовые оперативники не мешкая отправились на поиски коллекционеров. Лаптев ушел к себе, небось сел писать очередной рапорт на Степанова, который, по его мнению, непрерывно попирал самые святые законы оперативно-розыскной службы. И он, Телков, остался один-одинешенек перед начальником отдела.