Вон в столице наши ребята дальше глядели. Пока мы тут ушами хлопали, себя незаменимыми считали, конторе верность хранили, столичные быстро «перестроились». С виду вроде нас сейчас: охранные фирмы, секьюрити-консалтинг (во, словечки придумали!), СБ всякие, а на деле у них кое-какие банкиры в шестерках ходят. Представительствуют, конечно, а уж денежки как надо делят!
Начальник Службы Собственной Безопасности «SUPERбанка» раскрыл записную книжку и стал набирать телефонные номера своих бывших коллег…
Бывают, конечно, всякие совпадения, иногда такие, что и нарочно не выдумаешь.
Привел я как-то к себе в кабинет одного «кандидата». Общались мы с ним довольно давно, на контакт он шел охотно. Предстояла заключительная беседа, после которой я собирался зайти с ним к шефу и начать оформлять «дело». В деле я, разумеется, собирался написать: «Мотивы сотрудничества с органами внутренних дел — на идейной основе». Хотя, между нами говоря, вся идейность Михаила Моисеевича (назовем его так), секретаря приемной комиссии престижного в республике ВУЗа, состояла в том, что он по-черному завидовал доходам председателя комиссии. Мелкие подачки, которые перепадали ему с барского стола, только сильнее разжигали ее. Восстать открыто он не мог по причине патологической трусливости, а вот крупно нагадить, не рискуя ничем, — была его давняя мечта. Во мне он сразу увидел возможность ее реализации, а мне на данный момент была позарез нужна «птица» в квартальный отчет о выполнении некоего плана. Так что наши интересы вполне совпадали.
В общем-то приводить прямо в министерство подобных «кандидатов» инструкцией категорически не рекомендовалось, но за десять лет службы я научился разбираться в различии между инструкцией и реальностью. Тем более, что де-юре указанный гражданин был вызван мной для беседы по поводу некой анонимки о методах работы его комиссии. Сейчас как раз был сезон вузовских «сигналов», говорящий о наступающей осени лучше любых календарей. Дождь мог идти, мог не идти, солнце светить или не светить, но вал жалоб и заявлений о происках приемных комиссий свидетельствовал, что наступил август.
Было еще одно — психологическое — основание для выбора места заключительной беседы. Пожилых людей, помнящих мрачную славу НКВД, сама атмосфера этого здания, его запутанные гулкие коридоры, тени не забытых еще наркомов и министров делали значительно сговорчивее. Вот тут-то я и просчитался.
Не успели мы толком приступить к беседе, как в подвале — кабинет находился на первом этаже — раздался страшный грохот отбойных молотков. Хозяйственники в этом году необычно рано начали готовиться к отопительному сезону.
Мой собеседник побледнел.
— Что это?..
— Да так. Кого-то расстреливают. То ли бендеровцев, то ли евреев, — не слишком удачно пошутил я.
Он явно не оценил мою шутку, и беседа приняла несколько нервный характер. Мне стоило изрядных усилий вернуть ее в более непринужденное русло. Разговор стал постепенно снова налаживаться. Все шло к запланированному мной финалу. Вдруг… Это было действительно вдруг! Мимо моего окна, выходящего во внутренний двор, что-то промелькнуло. Послышался тяжелый мягкий шлепок, раздались крики. Мы выглянули в окно. На асфальте, раскинув руки, лежал человек, к нему бежали два сержанта из охраны здания.
На этом, собственно, весь наш разговор и закончился. «Кандидат» мелко дрожал и был не в состоянии вымолвить ни слова. Я молча подписал ему пропуск на выход и поддерживая, как тяжелобольного, проводил до подъезда.
За десять лет моей службы в министерстве никогда не было ничего подобного. С тех пор прошло еще почти столько же — тоже не случалось! Почему этот балбес, младший лейтенант из хозяйственного управления, который за пьянку не был представлен к очередному званию и задвинут в конец очереди на квартиру, именно в этот момент решил «наказать» начальника ХОЗУ?
А секретарь приемной комиссии, наверное, до сих пор не верит ни газетам, ни брифингам и убежден, что ТАМ до сих пор расстреливают в подвалах и выбрасывают из окон. А жаль, с его помощью я наверняка мог бы осуществить его же мечту — отправить «куда следует» одного из руководителей вуза! А может быть, это и к лучшему? Могли ведь лишиться одного из столпов демократии…
Черт занес меня в эту «организованную»! То ли дело было в родном бэхээсе, то есть, пардон, в БЭПе. Клиент интеллигентный, грамотный. Не расследование, а преферанс, скорее даже бридж. Партнер, правда, шулер, но и мы не пальцем деланы. Не допрос, а светская беседа. Да и трусоват был хозяйственник, в камере с него быстро гонор слетал.