— Верно, — сказал Маркин. И тут же добавил: — Так считает полиция.
Натаниэль засмеялся.
— Молодец, бережешь честь мундира. Так считает именно полиция. Двое погибших, которых ничто не связывает. Один — мишень наемного убийцы, второй — случайная жертва. Каков же главный вопрос?
— Кто убийца, — подсказал Маркин. — Или же кто организатор убийства.
— Вовсе нет. Основной вопрос — кто есть кто? Кто мишень и кто — случайная жертва? Кому досталась шальная пуля, а кому — заранее намеченная? Обрати внимание: между бандитами нынче мир. Полиция — и в частности наш добрый знакомый инспектор Ронен Алон — считает перемирие липовым, основной жертвой — Шошана Дамари, случайной — Йорама Арада.
— К чему ты клонишь? — спросил Маркин. — Ты уже говорил: бандиты, по-твоему, не нарушали перемирия. Я не уверен в твоей правоте. Докажи.
— А вот послушай, — сказал Розовски. — Наама Ример поклялась мне жизнью своих внуков, что ее мальчики не причастны к этому безобразию. А Хедва Дамари, что куда удивительнее, ей верит.
— Мало ли что они говорят… — протянул Маркин недоверчиво. — Зачем им в полиции говорить что-то другое…
— Это они не полиции сказали, — возразил Розовски. — Это они мне сказали. А я не полиция, они это знают. И я это знаю. А Наама Ример знает двоюродную сестру моей мамы, они были соседками когда-то.
— Да, это, конечно, аргумент, — фыркнул Маркин.
— Для меня — аргумент, — Розовски и не подумал улыбнуться. — Вот тебе еще несколько. Первое: если бы Ример все-таки решил ликвидировать Седого, несмотря на перемирие, он бы озаботился поисками профессионального киллера.
— А почему ты считаешь, что действовал непрофессионал? — спросил Маркин.
— Я уже объяснял, ты плохо слушаешь. Стрельбу с мотоцикла ведут только герои кинобоевиков. Далее. Наемный убийца, как правило, оружие выбрасывает сразу же после совершения преступления. Вообще оружие у киллеров выполняет чаще всего функцию разовую, как шприц. Полиция прочесала все окрестности, не нашла ничего. Значит, убийца унес автомат с собой. Разве не странно?
— Может, он решил избавиться от него позднее, — предположил Маркин. — Или же вообще не избавляться.
— Сохранить на память? Ну-ну. Третье. Никому из профессиональных киллеров не придет в голову использовать в деле «Узи». Заказное убийство требует точности. А какую точность дает «Узи»? Отличное оружие, слов нет, но только для боевых условий, для ближнего боя, когда нужна не точность, а плотность огня и убойная сила. Наконец, четвертое. Гай Ример очень не любит жертвы среди посторонних. Он слишком дорожит своей репутацией защитника слабых и униженных. И потому убийца, действовавший по его заказу, выбрал бы другое место и другое время. Словом, это убийство абсолютно не похоже на заказное.
— Стоп-стоп-стоп, — запротестовал Маркин. — Предположим, что Ример не заказывал убийства конкурента. Но это еще не значит, что убийство незаказное. Может быть, непрофессиональное — да, в этом ты меня, похоже, убедил. Но есть ведь и другие версии!
— Например?
— Например, бывшая жена Седого. Что, если она все-таки решила убить досаждавшего ей Шошана? У нее не было почти никаких средств, чтобы нанять профессионального киллера. Вот потому убийство и совершено настолько непрофессионально, с посторонними жертвами и прочими проколами.
Розовски не согласился:
— Да, это вторая версия, которая приходит в голову. Но тут тоже, в действительности, мотив не весьма убедителен. Смерть Шошана Дамари лишает Ривку Дамари серьезного источника дохода. Она не работает и, следовательно, отныне живет исключительно на пособие от Национального страхования, а это, конечно, не деньги. В отсутствии богатого поклонника мы с тобой убедились, спасибо Илану. Она не настолько подвержена эмоциям… — Тут у Натаниэля заныла щека, отмеченная неэмоциональной дамочкой. — Ну, в общем, человек, избравший себе карьеру социолога, решивший пробиться в жизни самостоятельно, должен обладать сильным характером. А стремление избавиться от преследователя с помощью радикального средства — это признак характера слабого. Так что Ривку Дамари, думаю, можно исключить из числа подозреваемых.
— Кто же, по-твоему, убил Седого? — спросил Алекс.
Прежде чем ответить, Натаниэль неторопливо размял сигарету, прикурил и, лишь выпустив в потолок облако дыма, сказал:
— Никто.
На лице Маркина явственно обозначилось сожаление о слишком быстро отброшенной версии умопомешательства начальника. Розовски же, невозмутимо посматривая на своего помощника сквозь сизый табачный туман, пояснил: