9
Позвонив Илану на следующий день, Натаниэль осторожно выяснил, когда тот собирается выписываться. Услышав, что «можно сегодня, а можно и завтра», сказанное вполне жизнерадостным голосом, спросил:
— Не хочешь ли посидеть в кафе? Нынче вечером?
— Еще как хочу! — ответил Илан. — Это серьезно?
— Серьезно. Нужна твоя помощь.
— Заметано, — сказал Илан. — Сейчас договорюсь с доктором. Думаю, он согласится выписать меня сегодня. Ты во сколько подъедешь?
— В шесть, — ответил Натаниэль. — Ровно в шесть. Ты не волнуйся, я тебя завезу домой.
Провесив трубку, Натаниэль некоторое время оценивал собственное решение. С одной стороны, дело требовало окончания, а для этого необходимо было присутствие Илана. С другой стороны — расследование являлось неофициальным и даже незаказанным и потому вполне могло потерпеть лишнюю неделю, а то и две. Пока парень не оправится окончательно.
Выслушав собственные доводы обеих сторон своей в очередной раз раздвоившейся личности, Натаниэль обругал себя черствым чурбаном, но перезванивать Илану и отменять встречу не стал. Он достиг компромисса с самим собой, пообещав «все отставить к чертовой матери, если стажер выглядит плохо».
И вот теперь, стоя у ворот больницы, детектив чувствовал себя отнюдь не лучшим образом. Чувство это только усилилось, когда из больничных дверей вышел Илан и направился в его сторону. Молодой человек был все еще чрезвычайно бледен — эту бледность Натаниэль отметил даже от пропускного пункта, с расстояния в двадцать метров. Илан шел медленно, ступая излишне твердо. Левую руку поддерживала повязка, а шею охватывал ортопедический воротник.
«На окончание следствия плюем, парня везем домой», — решил Натаниэль.
Его твердость была поколеблена стажером, явно рвавшимся на подвиги из своих пластико-марлевых доспехов. Голос его, когда он обратился к шефу, был хотя и слабым, но бодрым и даже оживленным.
— Ну что? — осведомился он. — Куда ты собирался меня отвезти?
Розовски со смущенным видом почесал лоб.
— Наверное, домой, — ответил он не слишком искренне. — В конце концов, любое дело может подождать. Отдохнешь еще недельку, а там…
— Вовсе я не собираюсь отдыхать, — заявил Илан. — Я прекрасно себя чувствую. И температура уже три дня как нормальная, и не болит ничего. Родители знают, что я приеду поздно. Если я появлюсь раньше обещанного времени, их инфаркт хватит: точно решат, что опять что-то случилось. Они у меня правильные до ненормальности: сказано — приду завтра, значит, завтра. А ежели пришел сегодня, значит, опять во что-то влетел. Не может человек выздороветь раньше, чем обещал врач… В общем, Натан, не валяй дурака, я же по твоей просьбе упросил врача выписать меня днем раньше. Теперь, выходит, у тебя просто разыгрался приступ альтруизма? Захотелось отвезти меня домой? — Стажер бросил взгляд за спину Натаниэля, где стояла многострадальная маркинская «Субару». — При этом относительно Саши твой альтруизм почему-то всегда молчит! Ему приходится добираться домой автобусами…
Розовски тоже посмотрел на машину, будто впервые ее увидел.
— Действительно, — вынужден был признать он, — об Алексе я как-то не подумал. Обстоятельства уже давно сложились так, что… Ладно, — он посмотрел на часы. — Раз уж тебе удалось вырваться, давай попробуем.
На бледном лице Илана расцвела торжествующая улыбка. Он бросился к машине и тут же коротко взвыл от боли: торопливо распахнутая начальником дверца саданула парня аккурат по поврежденной руке.
Натаниэль извинился невразумительно, но очень эмоционально. Илан кое-как уселся на переднее сиденье, просунув ремень безопасности под повязку. Из-за ортопедического воротника голову он мог поворачивать только ограниченно, поэтому первый его вопрос Натаниэль, выводивший машину с больничной стоянки, не расслышал. Илан повторил:
— Куда мы едем?
— В кафе, — ответил Розовски. — В центре города есть кафе, на улице Бен-Иегуда. Ты там бывал?
— Кажется, бывал. А для чего?
— Надо кое с кем повидаться.
— А от меня что требуется? — деловито поинтересовался Илан.
— Молчать, — ответил Натаниэль. — Молчать и слушать. Не говорить ни слова. Пить кофе. Если захочешь, есть пирожное. Я потом все объясню… — Он немного подумал. — А скорее всего, ты и сам все поймешь.
10
Через полчаса они стояли посередине кафе. Большая часть столиков была свободна, но Розовски уверенно двинулся к стоявшему в самом углу, за которым уже сидели двое: парень и девушка. Несмотря на их недовольные взгляды, Натаниэль попросил разрешения присесть.