— Спасибо.
В этот момент в кабинет постучал Александр и, попросив извинения у врача, сделал выразительный знак Ольге.
— Ну что? — спросила она, выходя в коридор.
— Надеюсь, порядок, — возбужденно заявил сыщик. — На наше счастье Алла еще не спала, поэтому я сумел уговорить ее надеть «дримлайт» и постараться вспомнить во сне свою загородную поездку с Ведерниковым. Так что теперь остается только ждать.
— И долго она будет спать?
— Вот уж не знаю… — развел руками Александр.
— Ладно, тогда пойдем на свежий воздух, погуляем.
Они вышли в больничный двор и сели на скамейку под деревьями.
— Забавно! — вдруг усмехнулся Александр.
— Что? — лениво поинтересовалась Ольга, выпуская струю ароматно-голубого табачного дыма.
— Я зашел в туалет для сотрудников и, когда мыл руки, обратил внимание на название мыла. «Мой имидж» называется!
— Ну и что?
— Ты не уловила юмора? Мой, то есть умывай свой имидж. Очень подходящее название для политиков. В той же серии можно выпустить отбеливатель — «Белоснежная репутация», а также дезодорант «Освежитель харизмы».
— Хватит пороть чушь, — досадливо отмахнулась Ольга, думая о чем-то другом, — ты лучше поразмысли, кто мог заказать этого киллера, который теперь так усердно ищет нашего программиста?
Александр призадумался, озадаченно почесал голову, а потом удивленно воззрился на Ольгу.
— Ты считаешь…
— Вот именно, все тот же фантастический вариант!
— То есть гомункулус? Создание хочет убить своего создателя? Классический вариант Франкенштейна?
— А почему бы и нет?
— Но зачем?
— Откуда я знаю? А зачем он измывался над Аллой?
— Но ведь у него же не может быть никаких чувств, им просто неоткуда взяться! — разгорячился Александр. — Это же искусственный разум в чистом виде. Чего он может желать, разгуливая по Интернету?
— Ох, — вздохнула Ольга, — давай о чем-нибудь попроще. Скажи мне, как представитель закона, — что грозит этому Ведерникову, если мы все-таки сумеем до него добраться раньше, чем это сделает киллер?
Александр вновь призадумался.
— Ну, даже не знаю… В современном уголовном кодексе есть целый раздел, посвященный компьютерным преступлениям. С другой стороны, если он сумеет доказать, что всего лишь хотел создать разумное виртуальное существо — то есть производил своего рода научный эксперимент, а все эти террористические акты и многочисленные взломы банков данных — дело разума, этого самого существа, — то… Ну, даже не знаю… Это станет процессом века! Сама подумай — за что бы стали судить доктора Франкенштейна, если бы он остался жив? За деяния его адского чудовища?
— Но его в любом случае посадят? — уточнила Ольга. — Хотя бы за создание столь опасного вируса?
— Нет, подобной статьи нет, но всегда можно будет что-нибудь подыскать. Например, незаконное проникновение в закрытые базы данных. Впрочем, если Ведерников действительно окажется тем самым компьютерным гением, то ему гарантирована тюремная камера не хуже, чем для олигарха — с телевизором и холодильником и многотысячными долларовыми гонорарами за интервью.
— Сколько спит наша красавица? — неожиданно меняя тему, спросила Ольга.
— Сорок минут. Кстати, а ты с мужем так и не помирилась?
— Опять за старое! — усмехнулась она. — Нет, не помирилась. Однако последнее время у меня возникло чувство, что он начал за мной следить.
— Почему ты так решила?
— А откуда он мог узнать о том, что мы с тобой были на квартире моего отца? Недавно он мне звонил и долго допытывался — зачем я тебя туда водила?
— Жаль, что мы не дали ему настоящего повода для ревности, — не удержался Александр.
— Поговори еще! — Ольга шутливо ущипнула его за руку. — Кстати, это твое счастье. Знаешь, какой у меня Петр здоровый!
— Нападение на сотрудника милиции чревато уголовной ответственностью…
— Подожди, это не Алла нам машет? — вдруг встрепенулась Ольга, указывая на открытое окно третьего этажа.
— Она самая! — Александр мгновенно вскочил с места. — И еще что-то кричит. Подойдем ближе.
Они быстро, почти бегом, приблизились к больничному корпусу и задрали головы.
— Я вспомнила, вспомнила! — торжествующе кричала Алла. — Платформа «Сорок седьмой километр», деревня Винокуровка!