По большому счету, Джимми любил людей, ладил с теми, с кем сталкивала его жизнь. Ни к кому не испытывал ненависти (за исключением родителей, но они давно умерли, и он вычеркнул их из памяти). Он не знал, что такое любовь или дружба, но прекрасно обходился без оных. Джимми полагался только на себя, этому он научился с детства. По собственному выбору он стал одиноким волком и взял за правило (а правил у Джимми хватало) никогда не видеться дважды с одной женщиной, вне зависимости от ее сексуальной привлекательности. Отношения с женщинами он почитал за слабость, опасное для себя потакание желаниям, которого следовало избегать.
Короче, Джимми Прескотт прекрасно обходился без человеческого общения. Навыки, оружие, мишени. Что еще нужно для полнокровной жизни? Он не пил и не курил (бокал хорошего вина в дорогом ресторане — пожалуйста, но напиваться — никогда в жизни). Каждый день бегал трусцой, утром и вечером, дважды в неделю занимался на тренажерах в спортивном зале того города, куда приезжал. Он понимал, что без сильного, здорового тела успеха на выбранной им стезе не видать. Джимми ничего не оставлял на волю случая. Игроком он не был, риск ему претил.
Несколько раз он едва не попался: в Детройте зажало ведущий на крышу люк и ему пришлось прыгать на крышу другого дома; в Портланде заглох двигатель автомобиля, когда его преследовала полиция, и ему пришлось убегать на своих двоих; в Канзас-Сити случайным свидетелем убийства стал возвращавшийся со службы полицейский: в завязавшейся драке Прескотту удалось взять верх, он таки сломал полицейскому шею, но парень попался крепкий, и для Джимми все могло кончиться печально.
Он вел подробный учет выстрелам: штат, город, название улицы, погода, время дня или ночи, пол, возраст и цвет кожи мишени. В графу «Комментарии» он вносил менее важные факты: год выпуска и марку украденного автомобиля, на котором он ехал, изменения, внесенные во внешний облик, подробный перечень предметов одежды. Отмечались и сложности, возникшие при отходе, если таковые имели место. Таким образом, каждая операция после ее завершения тщательно анализировалась. Так футбольный тренер разбирал бы состоявшийся накануне матч.
Единственным случайным фактором была мишень. Предварительный отбор снижал остроту ощущений. Джимми нравилось преподносить себе сюрпризы. Кто станет мишенью на этот раз: та юная девушка в красном, смеющаяся над шутками ее кавалера? Старик-киоскер, торгующий на углу газетами? Школьник, спешащий домой после занятий? А может, толстый водитель грузовика, ожидающий, когда красный сигнал светофора сменится зеленым?
Выбор становился важным элементом игры.
А на этот раз…
Мужчина. Высокий, хорошо сложенный. В дорогом костюме. Бизнесмен с брифкейсом в руке, лет сорока. Волосы начали серебриться на висках. Только что вышел из магазина, наверное, заходил, чтобы купить что-то жене. Может, она звонила ему на работу.
Направляется к перекрестку. Уверенная, пружинистая походка.
Да, он. Разумеется, он. Расстояние — триста ярдов. Регулировка прицела. Затыльник вдавлен в правое плечо. Палец на спусковом крючке. Щека прижата к деревянной боковине приклада, глаз — к резиновому ободу окуляра. Мишень в перекрестье. Ровное дыхание. Плавное нажатие на спусковой крючок. Выстрел!
Мужчина повалился лицом вниз, словно оглушенное животное. Умер еще до того, как коснулся асфальта. Кто-то закричал. Заплакал ребенок. Новые крики.
Знакомые звуки, ласкающие слух Джимми Прескотта.
Не спеша разобрал винтовку, уложил ее в чехол, отряхнул брюки (на крышах всегда грязно, а на нем, как обычно, хороший костюм. Лишь один раз, в Новом Орлеане, он изображал из себя оборванца).
По лесенке он спустился на площадку верхнего этажа, вызвал лифт, зашел в кабину, нажал на кнопку с цифрой «1».
Десять минут спустя выехал из центра Балтимора, в аэропорту взял билет на первый же рейс в Калифорнию.
В самолете расслабился. Мягкое гудение двигателей, рассеянный свет салона, покой, его сморило, он закрыл глаза.
И вновь увидел Сон.
Только этот Сон вносил суету в размеренную жизнь Джимми Прескотта. Нарушал его душевный покой. Так его Прескотт и называл: Сон. Не просто сон, а Сон с большой буквы, подчеркивая его уникальность. Во Сне он попадал в большой город, охваченный хаосом. Автобусы давили коляски с младенцами, люди падали в канализационные люки, разбивали витрины магазинов. Насилие правило бал. Лично ему во Сне ничего не угрожало, водоворот хаоса обходил его стороной. Ему отводилась роль стороннего наблюдателя.