— Мое имя София, можно просто Соня, но об этом ты уже и так знаешь. Мне семнадцать. Люблю собак, нравится рисовать и смотреть аниме, слушаю кантри и ло-фи, обожаю книги в стиле фэнтези. Мечтала стать косплейщицей, но теперь косплею только в стиле киберпанк, если ты понимаешь, о чем я, — девушка указала на свой светящийся бирюзовый глаз, — никогда толком не путешествовала, так как я дочь профессора Сандро, следовательно, и невольный член организации «Уроборос», а мы не все путешествуем куда вздумается. До того как стало известно, что моя кандидатура прекрасно подходит на роль «оператора», жила вполне себе обычной жизнью подростка.
Я несколько раз покрутил карандаш над листком бумаги:
— И много ты знаешь людей из организации, кто вел такой двойной образ жизни?
София хмыкнула:
— Ты даже не представляешь, сколько всего было агентов внутри организации. А если считать тех, кто состоял в других организациях и даже не подозревал, что работает на «Уроборос», то количество может перевалить за добрые двадцать процентов от всего населения.
Я нажал на кнопку рации:
— Ник, принеси, пожалуйста, кофе и, если найдешь что покушать, то принеси две порции. — «Без проблем, буду минут через пятнадцать–двадцать», — промурчала мулатка, и я снова повернулся к девушке, которая явно оживилась при упоминании о еде. — Что ты имеешь в виду, когда говоришь о других организациях?
Дочь профессора слегка сощурила узкие глаза:
— К примеру, ты работаешь курьером, развозишь еду в ресторане, в котором тебя, как сотрудника, обязывают постоянно указывать в отчете о доставке реакцию покупателей на продукты. Ты работаешь тихо-мирно, но даже понятия не имеешь, что твои клиенты могут оказаться подопытными какого-нибудь эксперимента какой-либо ветви организации. Или ты, например, сотрудник сотового магазина или работник пункта выдачи заказов, и тебя заставляют постоянно вежливо общаться с клиентами, даже если они откровенные дегенераты и психически опасные личности. Тут уже ты выступаешь в роли подопытного, и на тебе проверяют либо пределы психики, либо действие психотропных веществ, которые добавляют в бутилированную воду твоего кулера. — Соня развела руки в стороны.
— Какой пиздец, — прошипел я. — «Уроборос» реально занимались подобными вещами?
— Это еще цветочки! Посмотри, что они сделали со мной! А я как бы дочь одного из их ведущих ученых! В этом плане они вообще без тормозов.
Я взял удобнее карандаш, приготовившись записывать:
— Раз уж у нас разговор плавно идет в эту сторону… Объясни нормально: кто такие «операторы»?
София глубоко вдохнула и уставилась перед собой, после чего начала отвечать так, словно читала с листка:
— Как я уже говорила, операторы — это люди с геном гиперборейца, чей организм настолько крепок, что способен выдержать многочисленные операции, а мозг может принудительно работать на частоте гамма-ритмов. — Девушка поймала мой взгляд и, опережая вопрос, ответила. — Гамма-ритм — это самый быстрый тип мозговых волн, которые связаны с высокой когнитивной активностью, концентрацией внимания, обработкой информации и одновременной обработкой сигналов из разных областей мозга.
В наш организм вживляют имплант, занимающийся кодировкой частот этих волн и двоичного кода электроники. У нас тут, — девушка повернулась боком и дотянулась рукой до расстояния между лопатками и чуть ниже шеи, — вживлен своего рода переводчик. Я бы разделась и показала, но тут слишком холодно. Потом как-нибудь покажу.
— Вот это я в нужный момент вернулась! — присвистнув, произнесла вошедшая в вагон Николь.
Соня дернулась, как от удара током; резко развернувшись, она с широко распахнутыми глазами уставилась на мулатку, державшую в руках две кружки кофе, испускавшего клубы пара. Казалось, дочь профессора побледнела еще больше. Ее хрупкая фигурка тут же затряслась от испуга.
Ника, как ни в чем не бывало, прошла по вагону и поставила кофе на мой стол, после чего вернулась в начало и передала кружку Софии:
— Пей, пока горячий, — она подмигнула ей, когда та взяла кружку в свои ладошки, — как раз согреешься. Но имей в виду, дорогуша, я уже помогаю согреваться Рэму, если ты поняла, о чем я! — Мулатка растянулась в хищной улыбке.
Смущенная Соня уставилась на Николь ничего не понимающим, растерянным взглядом. В вагоне на несколько мгновений повисла пауза, за время которой я понял несколько вещей. Дочь профессора явно испугалась не ревности Ники, как моей девушки. Судя по отсутствию румянца на бледных щеках, София не вкладывала в желание «раздеться» ничего двусмысленного. Такой испуг на появление Ники — защитная реакция. Следовательно, расположение устройства для девушки — большой секрет.