— Что думаешь?
Выживальщик пожал плечами, однако звук шелеста стальных наплечников утонул в густом воздухе подземной лаборатории:
— Тут опять же выбор либо лестница, либо лифт. Я же верно полагаю, что именно она нам его прислала.
— Верно полагаешь, — ответил я.
— Тогда наверное стоит довериться этой девчонке, все равно у нас особо выбора нет. Но если честно, мне даже в костюме мерзостно думать о том, что нам и вправду придется идти мимо этой дриады.
— Тогда, как ты сегодня сказал, не будем мять сиськи, — хмыкнул я, подхватив одной рукой Лешего.
Тощая фигура парня безвольно повисла. Стрелок абсолютно не обращал на происходящее вокруг никакого внимания, начав бормотать себе под нос бессвязный бред про то, что он слышит пение.
Вольдемар последовал моему примеру и подхватив Радика, направился за мной в левое ответвление центрального коридора:
— Рэм, мне вот что интересно, — спросил он, когда мы на самом деле вышли на более сухой участок подземного туннеля, где практически не было растений. — А почему нас с тобой так не вштырило⁈
Глава 3
Тепловоз спокойно вернулся к первому ангару, пока попавшие под струю огня зараженные возле древа медленно скрючивались и падали на землю как сожженые спички. Аз проводил взглядом удаляющийся вертолет, который стремительно превращался в точку, скрываясь из глаз где-то в районе Центра. Несмотря на грохот стрельбы, хохот зомби и выкрики команд остальных глав рубежей, громче всего в ушах парня звучали последние слова его председателя: «Если система рубежей не способна справиться с зачисткой заводов без двух парней в стальных костюмах, то сама суть идеи, которую преследует Цитадель не имеет смысла. Я надеюсь ты покажешь остальным, что значит автономность и умение действовать полагаясь на собственные силы».
Бывший студент, а теперь глава первого рубежа стоял на месте, наслаждаясь моментом. Несмотря на весь хаос и ужас происходящего, когда вспышки автоматов или пламя коктейля Молотова слепили глаза, он невольно жмурился. В такие секунды он сравнивал эпизоды из своей прошлой жизни с тем, что происходит сейчас. На его лице заиграла улыбка от осознания, что он является тем, кем должен быть и находится именно там где следует быть…
Александр, Сашка, Саня, Санечка, Шурик, Сан-Франциско, Бразерс, — всегда имел много имен, которые он менял в разные периоды жизни, но не по своей прихоти естественно. Смена имени происходила сама собой, словно бы парень двигался по сценарию, на который он никак не мог повлиять и в котором ему никогда не отводилось особой роли. До недавнего времени…
Александр вырос в тихом провинциальном городке, где жизнь текла медленно, как река в летнюю жару. Детство Сашки не было отмечено ни героическими подвигами среди дворовых друзей, ни трагедиями с родственниками или личными переживаниями. У Сани в школе всегда были средние оценки, обычные успехи в спорте, стандартные компании друзей и равнодушие девчонок к подкатам Санечки — всё это делало его невидимым в глазах окружающих. Родители, простые учителя, да и бабушка с дедом, называвшим его Шурик, часто повторяли: «Главное — не выделяться, не рисковать».
Но, несмотря на вязкость и простоту его средней жизни, которой, к слову, многие могли позавидовать, парень чуть ли не с пеленок чувствовал, что где-то за горизонтом его ждёт нечто большее, будто невидимая нить судьбы неумолимо тянет его в будущее, где его незаметность и средние показатели во всём, станут преимуществом, а не мантией невидимкой, которую все вокруг звали «просто Саней».
При поступлении в вуз, после школы, он выбрал медицину — не из страсти или любви к этому занятию, а потому, что это казалось Сане практичным, ведь врачи нужны всем и всегда. Но несмотря на его средние показатели в успеваемости, учёба давалась непривычно тяжело. Лабораторные работы, формулы, бессонные ночи перед экзаменами — всё это грузило парня выше среднего, а к такому он не был готов. Однокурсники часто звали парня отдохнуть и расслабиться от учебы, но Шурик охотно согласился лишь после того, как узнал, что на вписке буду девчонки. Там, не привыкший много пить, Саня решил, что если он зальет в себя больше обычного, то наконец сможет преодолеть этот барьер девственника и перестанет быть для девчонок просто Санечкой. Однако, когда дело дошло до тела, Санечка так быстро кульминировал, что по факту ничего толком и не случилось. После такого финиша Шурик естественно добился результата. Парень перестал слыть в среде девушек просто «Санечкой», вместо этого он получил новое прозвище — Сан-Франциско, из-за красочных и масштабных фейерверков, какие там частенько бывали.