— За Цитадель!!! — раздались выкрики оборонявших стену защитников.
Таня резко достала телефон и стала пялиться в темный экран, ожидая, когда ей поступит очередной квест:
— Таня, послушай меня, — каким-то холодным, но даже материнским голосом прозвучал голос Эльвиры, — я знаю, каково терять отца. Я уже сообщила председателю о твоей ситуации. Мы справимся без тебя. Беги в лазарет, это приказ.
— Есть! — прошипела девушка, ощутив, как соленая слеза, скатившаяся по щеке, попала на место ожога кислотой.
Сорвавшись с места, она машинально, словно в тумане, сделала последний выстрел в гончую, которая, зацепившись за колючую проволоку, повисла на ней всем телом и теперь тряслась в судорогах от ударов постоянного тока.
Жаркая еще минуту назад битва за стены стала для девушки чем-то отдаленным или даже чуждым. Она не слышала, как железные ступени гулко загудели под ногами, когда она, семеня ногами, помчалась вниз. Звуки превратились в отдаленный, монотонный гул на фоне все нарастающего звона в ушах. В этом состоянии Таня почувствовала лишь громкий хлопок взрыва, заставивший воздух задрожать, но источника звука девушка уже не видела, как и не знала его причины. Всё, что сейчас заботило её, были мысли о том, что она должна успеть увидеть отца.
Перепрыгнув через перила между вторым и первым этажом, Таня приземлилась на какие-то ящики, затем, соскочив с них, бросилась со всех ног в сторону ангара, из которого доносились душераздирающие крики.
— Папа, па-па-па, — одними губами шептала она, глотая слезы, оставлявшие холодные борозды, обжигавшие в морозном утреннем воздухе её лицо.
В ангаре, где расположили временный лазарет, на раскинутых по полу куртках лежали те, кто пострадал от кислотной атаки нового вида зараженных. Большинство людей уже бились в бесконтрольных судорогах или лепетали бессвязный бред, теряя сознание от боли.
— Где же, где⁈ — бормотала Таня, каждый раз вздрагивая от очередного крика боли.
Таня с замиранием сердца смотрела на мужчин, чья кожа сползала пузырящимися лоскутами, обнажая кровоточащую плоть. Возле них с бледными лицами, вместо белоснежных халатов, метались бывшие студентки из медицинского университета. Девушки всячески пытались облегчить страдания своих защитников, вкалывая обезболивающее и смачивая раны раствором соды. Однако все чаще девушкам приходилось накрывать лица тех, кому помощь уже не требовалась.
— Па-а-а!!! — завизжала Таня, узнав своего старика даже со спины.
Пал Петрович обернулся на голос дочери с влажными от слез глазами. Обнаженный торс мужчины судорожно дрожал, а плечо пузырилось. Девушка бросилась к нему, перескочив через пару трупов, но остановилась в нерешительности, заметив возле его ног тлеющий сгусток шерсти и костей с узнаваемым поводком.
— А-Артемон⁈ — не веря глазам, прошептала девушка, упав на колени. — Па, ты как? — Таня смахнула бегущие по щекам слезы, раздражавшие её собственный ожог, и хотела было броситься на него с объятиями, но отец жестом остановил дочь.
— Не трогай, а то еще сама обожжешься. Я в порядке, жить буду, по крайней мере эта херь больше не распространяется, — сжав зубы, ответил он. — Он спас меня, — мужчина кивнул на то, что осталось от их старого члена семьи, — верный пес! Как только Артемон почувствовал, что мне грозит опасность… я даже не представляю⁈ В последнюю секунду появился из ниоткуда и прыгнул прямо передо мной, когда эта жижа расплескалась, представляешь? — отец зашипел сквозь сжатые зубы, делая очередной вдох. — Остальным повезло меньше, Иванычу тоже крепко досталось, надеюсь, выкарабкается, — он с силой сжал дрожавшие лапищи. — Как там у остальных дела? Справляются?
Закусив губу, Таня быстро закивала головой, пока силуэт отца расплывался перед глазами от текущих слез.
— Добро, надеюсь, Рэм их всех поджарил своими птичками.
— Всех поджарил, — девушка попыталась изобразить улыбку.
— Это хорошо, — сжав кулаки от новой вспышки боли, отец кивнул в сторону выхода. — Ладно, доча, ты иди, умелый стрелок сейчас нужен парням, а я тут останусь, буду помогать девчонкам мужиков переворачивать, чтоб ожоги обработать. Только осторожней, прошу тебя.
— Х-хорошо, — кивнув, ответила Таня. — Держись, мы обязательно отобьемся, — сжав винтовку до скрипа, она направилась прочь, увидев, как девушки накрыли изувеченные лица еще нескольких парней из третьего рубежа.
Оказавшись на улице, она услышала восторженные крики, резко контрастировавшие с болезненными стонами лазарета. Мужики на стенах с воодушевлением лупили по зараженным, постоянно подбадривая друг друга. «…дрогнули пидоры!…теперь им точно пизд@!… без вождей они совсем тупые!». Оскалившись от злобы, Таня побежала к стенам, дабы дать волю своему гневу.