Журнал «Юность» № 08/2021
© С. Красаускас. 1962 г.
На 1-й странице обложки рисунок Марины Павликовской «Floating»
Поэзия
Мария Сухарева
Родилась в 1987 году в Воронеже. Выпускница факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова. По профессии – пресс-секретарь. Член Российского союза писателей. Финалист литературного конкурса «Георгиевская лента» в номинации «Поэзия» (2019). Финалист национальной литературной премии «Поэт года» в номинации «Поэзия» (2020). Вошла в лонг-лист I Международного литературного фестиваля «Казак Луганский» имени В. Даля и лонг-лист I Всероссийского литературного конкурса имени Дмитрия Донского. Член Союза писателей России.
«Неокрепшая зрелость, ты память мою озадачь…»
Неокрепшая зрелость, ты память мою озадачьНадвигающим кепку подростком в немодном прикиде,Зарывающим тайны из книжной своей пирамидыНа задворках одной из случайно построенных дач.Примостила тома и из книжек построила мостВ заповедный мирок со «вчера», и «сегодня», и «завтра»,Где упорно росла НТР из хребта динозавра,Громоздя нашу Землю на хобот, на панцирь и хвост.Неуемный подросток, справляясь с задачей в уме,Всем пример подает, как решать непростые примеры.На мосту отзывается мягкая поступь Венеры,Восходящей из пены навстречу стареющей мне…Мне Господь ортодокса милее античных богов.По пустыне бродивший в немодном в то время прикиде,Иордан освятивший, вкушавший лишь мед и акриды,Возвещает благое Святой Иоанн Богослов.Громовые раскаты, в негаснущем небе рыча,Вышибают дождливые капли из щедрого неба.Словно плачет о рае, потерянном глупостью, Ева.Нам остался лишь деготь. И, может, еще саранча…Брови хмурю под кепкой, взбираясь на верхний этажПирамиды моей многотомной. Маячит разлука:Динозавр умирает, Венера, печально безрука,Новоселье справлять поспешает теперь в Эрмитаж.А живое – оно навсегда поселилось не там,А на даче случайной, и вовсе она не приелась.Видно, крепнет во мне потихоньку проросшая зрелость,Как букварь, мою душу слагая по нужным ладам.После грома в природе, а нынче еще и во мне,Вроде все как и прежде. Подросток все в том же прикиде.Но готова не дрогнувшим голосом крикнуть: «Изыди!» —Я хотевшему место во мне застолбить сатане.
«Моргнувши пару раз, фонарь ослеп…»
Моргнувши пару раз, фонарь ослепИ в бездну мрака взял луну-подружку.Через скакалки плещущихся ЛЭППерелетают голуби к кормушке.В кромешной тьме, которой ночь щедра,Сквозь караваны черных туч транзитомСпешат, не дожидаясь до утра,Навстречу ветру. Знают, что пронзит онХолодным острым жалом. ВпередиЛетят другие стайкою, легато,Как будто в птичьей маленькой грудиПод опереньем спрятан навигатор.Их клин похож на парусный корабльС пернатым капитаном за кормилом,Зовут на пир древесная кораС избушкой, что не раз уже кормила…Вот так, когда невзгодам вопрекиСтремишься к цели телом и душою,То бремена становятся легки,Из малой – цель становится большою.
Вторая молодость
Говорят, война заставляет взрослеть быстрее,А порой, напротив, она же и молодит.Вот казалось: он давно невозвратно стареет.Весь – потухший взгляд, да и в целом потухший вид.На ходу скрипят, как несмазанная телега,В нем душа и голос, и в теле каждый сустав.Но случилось так, что забытыми стали эго,Дом и пенсия – знает он, запасник, Устав.Как щелчком – гипноз, он апатию разом скинул,Распрямилась враз ревматоидная спина,На его, опять офицерски прямую, спинуЦелый полк задач водрузила теперь война.Взгляд горит огнем, как снаряд, покидая пушку.Он не просто воин – он здесь полковой начарт.И теперь боец, вспоминая жену-старушку,Шепчет ей прощанье. Атаку спешит начать.Он бежит, как спринтер. И только сверкают пятки.И не чует боли, хоть пятки до крови стер.С боевой подругой – вернейшей сорокапяткой —Рука об руку он вбегает в войны костер.Вот бывает – смерть, что людей возвращает к жизни.Дым – что взгляд не застит, а делает взгляд ясней.С боевой подругой, забывши о ревматизме,В сорок пятый год мчится он навстречу весне.И потом за чаркой водки, с друзьями на спор(Их из школы – в бой, с арифметикой – не лады),Скажет он: «Я дед! Не верите? Гляньте в паспорт!»Впрочем, что бумажка? Он стал совсем молодым.