Подбежала Галла и, взяв его за руку, увела в кафе.
Отпоила горячим чаем.
Забросала осуждающими взглядами.
Он молча подносил стакан к губам и блаженно потягивался. Смотрел влюбленно и со значением. Внутренняя сила, заряд которой он получил на берегу, уплотнялась. Эта энергия, это достоинство и легкость, которая окружила Галлу вкупе с ее безбрежной любовью, заставили девушку растаять.
– Мне вот интересно… Что почувствовали казаки, когда впервые вышли к Байкалу? Были ли те, кто вообще не ожидал увидеть здесь озера? И тут… Эти горы, вода, деревья… Едва улавливаемый противоположный берег…
– Не знаю. Лучше бы подумал, что промок весь.
Коля беззаботно улыбнулся.
Когда зашел Глот, все готовили оборудование к прогону завтрашнего открытия фестиваля. Коллективы, звукарь, музыка и фотографы. Все прикидывали, записывали и обсуждали.
Зал был хорош. Сцена больше любого ДК. Отдельная рубка технарям – царство Доди.
– Боже, храни профком! – воскликнул, впервые войдя в зал, Женя. – А вот здесь картины повесим!
Кирилл с Юлей разбирали коробки с бейджиками на полу перед сценой. Одни волонтерам, другие участникам, третьи випам и так далее. Женя ковырялся с картинами, Кант с помощниками, в угоду противоэпидемиологическим мерам, расклеивал через каждые два стула таблички «не садиться».
Коля в тысячный раз пробегал глазами по сценарию.
– Ребят. – Глот кашлянул. Его голос обычно располагал к разговору, но сейчас сложно было вообще воротить языком. Хотелось спрятаться, закрыв лицо руками. – Ребята! В общем, только что провели созвон министерств. Правительство. В общем… Кранты нам. Локдаун. С послезавтра.
Повисла тишина. Да, последнее время говорили про третью волну. Но все молчали, никто ничего не говорил, не предупреждал. Даже инсайдеры из правительства. У них был еще месяц. Еще месяц, им обещали все СМИ, все специалисты!
– В смысле? – первым в себе нашел силы Николай.
– В прямом. Мы только открытие успеем провести – и в онлайн.
– Мы не можем в онлайн.
Саксофонист из джазового коллектива сыграл знаменитую мелодию неудачи. Ему свои же чуть не настучали по голове.
Юля посмотрела на Колю оледеневшими от страха глазами. Отчаяние. Николай посмотрел в ответ, и она разрыдалась. И тогда до него дошло. Долг. Долг, который теперь не с чего отдавать.
Мир пошатнулся. Кратковременная тьма отступила, и Николай нашел себя сидящим на полу между первым рядом и сценой. Буря, царившая внутри, никак не давала выцепить хоть какую-то внятную эмоцию или мысль. Хотелось просто перестать быть.
– Давайте перекур, – наконец выронил Коля.
Один из музыкантов ушел со всеми своими вещами, явно не намереваясь возвращаться. Через пару минут зал опустел. Никто не решался заговорить – только Кант успокаивал Юлю.
Коля свою позу не сменил, Глот чувствовал себя принесшим злую весть послом и искал избавленья в казни, Женя то и дело откидывал крышку Zippo, чем начал нервировать ходящего из стороны в сторону Кирилла. Додя, не посвященный в то, откуда у команды деньги на фестиваль, недоуменно наблюдал за друзьями.
Юля наконец отдышалась и заговорила почти ровным голосом.
– Мальчики. Понимаю, все об этом думают, но скажу – деньги. Их надо отдать. У нас не потраченных – почти шестьсот с половиной тысяч. Отдать надо два миллиона.
– Ни у кого лишней квартиры не завалялось?
– Коля, ты же говорил, локдауна не будет.
– Не наезжаем только друг на друга!
– Помолчи.
– Коля, ты обещал. Гарантии давал! Я не хочу проснуться с перерезанной глоткой!
– Баста! – Коля крикнул и встал. Он редко повышал голос, особенно на друзей.
Вдруг вспомнился ветер на Байкале. Тысячи холодных рук, пугающий голос природы. Что ж, можно сбежать, а можно… Можно пойти стихии навстречу.
Еще не до конца оформившееся, но намерение пришло. Лидерами становятся по разным причинам, и качества у лидеров различных коллективов разные. Коля мог вселить уверенность в этих сильных, но надломленных людей, и творцам большего не нужно.
– Мы справимся. Это первое. В конце концов, руки пожали только мы с тем типом. Второе – деньги наживное, у нас два месяца есть. – Он обвел всех латунным взглядом. – И третье… молимся. Даже те, кто ни во что не верит.
– Ну не убьют же нас, в конце концов!
– Да что вы все так напряглись? Кто убьет? Кто нам дал взаймы денег? – Додя понимал, что все плохо. Оставалось понять, насколько.