Сколько часов она провела в этом баре, разглядывая лица мужчин напротив, в поисках «того самого». Сколько мартини фьеро выпила. И еще свежо было воспоминание, как каких-то десять лет назад именно здесь она залезла на барную стойку и качала бедрами под благодарные аплодисменты первокурсников Бауманки. Сегодня она пришла сюда в новом статусе – жены, матери. Теперь у нее был секрет. Она родила нового человека, новую женщину. Лена и сама не могла до конца в это поверить.
Людей было мало. Все-таки будний день и время еще не позднее. Лена аккуратно залезла на высокий стул у барной стойки и испуганно уставилась в меню. Швы между ног болезненно натянулись. Мысли прыгали, и она еще не понимала, зачем приехала, зачем поменяла адрес. Бармен, мускулистый парень с татуировками на лице, смотрел на нее с любопытством, как-то неприятно разглядывал. «Каберне совиньон, пожалуйста». Лена словно слышала себя со стороны.
С первым глотком вспомнила день, когда узнала, что беременна. Лена даже не думала, что такое может случиться с ней, с ее телом. Есть женщины, которые созданы быть матерями. Они всегда вроде бы были где-то рядом, но оставались ею не замеченными: эти скучные жены коллег с уставшими лицами, которым обычно совершенно нечего сказать. Если какая-нибудь из ее подруг становилась мамой (таких было немного), она обычно исчезала бесследно. И как-то страшно, да и по правде не очень интересно было узнавать: как оно там?
И вот две полоски. И чувство ужаса и страха, нестерпимое желание отмотать все назад. Она не была готова. Лена точно знала день и час зачатия: они с Гришей были немного пьяные. Природа, шашлыки и безудержное желание съесть друг друга. Их близость казалась абсолютно сакральной. Гриша сказал: «Пофиг, давай сделаем ребенка». А давай! Когда она размышляла о своих яичниках и матке, ей казалось, все это уже давно не рабочие инструменты, вышедшие из строя без регулярного техобслуживания. Лена хорошо помнила, как, попав в больницу с разрывом кисты, то и дело слышала слово «старородящая». Она не сказала об этом Грише. В глубине души она знала, что у них ничего не получится.
Но у них получилось. С первого раза.
Колокольчик над дверью зазвенел, и Лена вздрогнула. Рядом шумно приземлился парень с блестящими рыжими кудрями. Лицо с идеальной мраморной кожей. На рукаве черной замшевой куртки еще блестели поразительно четкие снежинки. Он бросил рюкзак под стул и начал бить ладонями по стойке словно от нетерпения. «Бармен, наливай». Парень без конца болтал и смеялся. Его кудряшки тряслись и мерцали на свету, как новогодние огоньки. Переливались от коричневого к почти красному. И даже пространство вокруг него радостно подрагивало.
«У нас все хорошо, не переживай». Эсэмэска от мужа должна была пристыдить, ведь она ни капли не переживала. Наоборот, Лена чувствовала, как тепло разливается по телу от горла до поясницы. И с каждым глотком ощущала себя чуть больше собой, в привычном месте, в знакомой обстановке. Может быть, весь этот кошмар ей просто приснился? Может быть, она не превращалась в тыкву?
«Вы одна?» Рыжий обращался к ней. В глазах искрился смех, а в уголках губ сложились морщинки, и было сложно понять: ему за двадцать или за тридцать. Лена почувствовала, как во рту пересохло и язык потяжелел. Через полчаса она уже знала о нем почти все: работал в маркетинге, придумывал слоганы для машинного масла. Играл в группе, ну это так, хобби. Квартиру снимал с актрисой и поваром, души не чаял в своем коте по кличке Бильбо. Еще один фанат «Властелина колец». Из тех людей, кому нравилось потрепаться, неважно с кем. Он болтал и болтал, а Лена, хмелея, постепенно теряла суть разговора, любуясь этой вибрирующей энергией, которой постепенно заряжалось все вокруг. Но не она. Он был как праздник, в котором она не могла принять участие, оставалось только наблюдать. Лену не покидала мысль, что они герои того самого сериала: она рядом с ним слишком нелепая, слишком старая. Одним словом, тыква.
Ей очень сильно захотелось потрогать его волосы. Можно? Лена коснулась мягких невесомых кудрей, пальцы проскользнули в них, как в теплую мыльную пену. Пару лет назад она пошла бы за ними на край света, ну или хотя бы до рюмочной, куда он сейчас собирался. Лена знала этот сюжет наизусть. Сначала села бы с ним в такси и сама не заметила бы, как его рука проникла под ее расстегнутое пальто. Дома с любопытством разглядывала бы его красивое тело. Утром сфотографировала бы курящим на балконе через запотевшее стекло – на ее старой квартире всегда сильно топили. Это было бы очень кинематографично. А потом он бы постепенно исчез из кадра, как и многие другие до него.