Однако существует серьезнейшая проблема исчезновения читателя, о чем Казинцев говорил неоднократно. В конце 1980-х годов, в 1990-е Александр Иванович был личностью популярной. Его узнавали на улице, в метро. Вечера «Нашего современника», которые вел Казинцев, собирали многотысячную аудиторию. Высшим же читательским признанием для писателя стал следующий эпизод. Во время пересечения границы один из таможенников сказал другому, настойчивому, что не нужно проверять багаж Казинцева, так как он – писатель. На вопрос: «И что же он такое пишет?» – последовал ответ: «Он пишет правду!». И уже на Кожиновской конференции Александр Иванович так прокомментировал данный эпизод: «Сколько бы ни было неудач, но такие слова, такие мгновения оправдывают жизнь, отданную безнадежному делу» [7].
В 2016 году, сравнивая современную читательскую аудиторию с аудиторией позднесоветского времени и 1990-х годов, Казинцев утверждает, что не стало читателя, «привыкшего слушать писателя и имеющего возможность слушать писателя. Сейчас говоришь как будто перед пустым залом. Иногда действительно пустым! Приезжаешь на выступление: там сидят три, четыре, пять человек» [6, с. 87].
Исчезновение слушателя, читателя, воспринимающего серьезные мысли, аналитические тексты, способного чувствовать, сопереживать другому, другим, болеть за народ и страну – очевидная и сверхнасущная проблема. О путях ее решения говорилось многократно, но «воз и ныне там», точнее, ситуация только ухудшается. Русскому писателю, невзирая ни на что, остается (как сказано в «Несвоевременном Катенине» и «Сраженных победителях») мужественное служение идеалам красоты, народной правды, защита интересов России и русских. «Подлинный патриотизм, – как справедливо говорил Александр Казинцев в 2015 году, – требует самопожертвования. Патриотизм ставит служение Родине выше личных интересов человека, о чем свидетельствует судьба Юрия Ивановича Селезнева. Только таким недюжинным людям под силу патриотическое подвижничество» [4, с. 8].
Патриотическое подвижничество, можно с уверенностью сказать, отличает и Александра Ивановича Казинцева, поэта, критика, политического писателя, редактора.
Библиографический список:
1. Бочаров А. Требовательная любовь. Концепция личности в современной советской прозе. – М., 1977. – 368 с.
2. Казинцев А. Искусство понимать // День литературы. – 2008. – № 10. – С.4.
3. Казинцев А. Несвоевременный Катенин // Литературная учеба. – 1982. – № 5. – С. 170–177.
4. Казинцев А. Патриоты и бюрократы, или Почему патриоты проигрывают / Наследие Ю.И. Селезнева и актуальные проблемы журналистики, критики, литературоведения, истории: материалы Второй Международной научно-практической конференции. – Краснодар, 2015. – С. 4–9.
5. Казинцев А. Придворные диссиденты и «погибшее поколение» // Наш современник. – 1991. – № 3. – С. 171–176.
6. Казинцев А. Русские пассионарии были всегда (беседа с М. Синкевич) // Родная Кубань. – 2017. – № 1. – С.82–87.
7. Казинцев А. Сраженные победители // Парус. – 2014. – № 1. URL: http://parus.ruspole. info/node/5034 (дата обращения: 10.07.2018).
8. Павлов Ю. Александр Казинцев: критика – это искусство понимания / Павлов Ю. // Павлов Ю.М. Критика XX–XXI веков: литературные портреты, статьи, рецензии. – М., 2010. – 304 с. – С. 187–198.
9. Павлов Ю. Мемуары последних лет: взгляд из Армавира / Павлов Ю. // Павлов Ю.М. Человек и время в поэзии, прозе, публицистике XX–XXI веков. – М., 2011. – 304 с. – С. 231–245.
10. Селезнев Ю. Глазами народа / Селезнев Ю. // В мире Достоевского. Слово живое и мертвое. – М., 2014. – 496 с. – С. 22–51.
Андрей РУМЯНЦЕВ. Воскресение для добра. К 190-летию со дня рождения Л.Н. Толстого
История создания романа Л. Толстого «Воскресение» сама по себе сюжет занимательный. Как известно, толчком для замысла послужило происшествие, о котором автору рассказал юрист и литератор А. Кони. Коротко говоря, происшествие такое. К Анатолию Кони, служившему прокурором, пришел молодой человек, по манерам и одежде принадлежавший к высшему обществу. Он просил посодействовать в передаче его письма арестантке Розалии Онни. Эту молодую женщину из публичного дома осудили за то, что она украла сто рублей у пьяного «гостя». Оказалось, что ходатай, богатый дворянин, в юности соблазнил Розалию, воспитанницу своей родственницы, и теперь, будучи присяжным заседателем, увидел ее во время суда. Сознавая свою вину, он решил жениться на вчерашней проститутке и как раз в письме просил ее руки. Розалия согласилась. Однако до венчания дело не дошло: осужденная заболела сыпным тифом и умерла.