Не последним доводом в спорах с младшими была картинка, предвосхищавшая, как внук съедает снятую с ветки вишенку или абрикос, лакомится виноградом. Эти же мечты навели главу семейства и на мысль о домашних яйцах, гарантированно не отравленных никакой «химией» и лекарствами.
Василий Степанович влез в компьютер, интересуясь устройством птичника для курочек, особенностями ухода и кормления. И был тут же наповал сражен фразой, утверждавшей, что курочка-несушка есть созданная самой природой живая фабрика, перерабатывающая все кухонные отходы и излишки в превосходный диетический продукт.
По чертежам, отысканным в том же «инете», он из остатков стройматериалов своими руками смастерил для будущих живых фабрик сухой и теплый домишко – с насестом, светлым окном и закрепленными на стенах гнездами для кладки. А еще – с вентиляцией, которая состояла из трубы, помещенной в трубу. Причем наружная была продырявлена с четырех сторон отверстиями, через которые ветер любого направления нагнетал вовнутрь свежий воздух, создавая давление и вытесняя скопившиеся в домике газы через трубу внутреннюю.
На рынке, где в открытых коробах продавались миловидные детеныши домашней птицы и посаженные в клетки взрослые особи, Василий Степанович, продвигаясь по ряду, присматривался к продавцам. У него был навык – принимая новобранцев, сразу угадывать по внешности добросовестных ребят и отличать разгильдяев.
Глаза сами остановились на пожилой женщине – полноватой, опрятной, с естественными, без обмана крашений, светлыми, как соль, сединами, от которых, казалось, исходит сияние, осенявшее всю ее благообразную фигуру. Когда, подойдя, он обратился к ней и увидел встречную улыбку, ему подумалось, что таких, вот именно таких бабушек изображают, иллюстрируя сказки.
– Я, знаете ли, полный профан, но решил ради внука завести курочек-несушек…
– Вы обратились как раз по адресу, – откликнулась она с эталонным по правильности выговором – то ли диктора, то ли актрисы, то ли знающей себе цену школьной учительницы. Она сидела на чем-то, чего не было видно из-за ее свободного длинного платья. В лучшем случае, это был табурет, а скорее – какой-нибудь ящик. Но перед глазами была только она – чистенькая, ухоженная, и ни о каком ящике не хотелось и думать.
– Вот отличные курочки, – она указала на второй ярус принадлежавших ей клеток. – Они уже взрослые, поживут у вас с месяц, успокоятся, и снова станут нестись.
Разнотонно-коричневые куры высовывали головы из клетки, впритык касаясь частокола прутьев лысыми в этих местах шеями.
– Покупать уже облезлых, плешивых… – сморщил Василий Степанович левую сторону носа.
– Вы и вправду не разбираетесь в предмете. Они линяют, совершенно естественный процесс. Но если вы хотите курочек, которые несутся, – это то, что вам нужно. Именно то.
– Да? – спросил Василий Степанович кисловато.
– Да, – подтвердила она слегка разочарованно, с уходящим желанием убеждать.
– А эти? – кивнул он в сторону юных красавиц, обитавших этажом ниже, – беленьких с черными проблесками, как на шерстке горностая.
Она глянула непонятно: то ли разочаровавшись, то ли пожалев. И спросила:
– Вам нужна красота или польза?
– А это что – несовместимо? Мне всегда казалось, что красивое – первый признак лучшего.
– Сказано – мужчины! – обронила она себе в колени. А когда подняла взгляд, в нем будто бы возник, но тут же и спрятался плутишка. – Хотите этих – берите этих.
– А почему вы сразу предлагали тех? – поинтересовался Василий Степанович, заподозрив, что бабушка хочет сперва продать то, что поплоше.
– Эти моложе, им еще месяца три или четыре дозревать.
– Зато как радуют глаз!
– Радуют, – согласилась она. – Но четыре месяца будете кормить вхолостую.
– Покормим! – не унывал Василий Степанович. – А как называется порода? Уж больно хороши!
– Адлеровская серебристая.
– Точно! Они не белые – серебристые. И черные перышки тоже отливают серебром.
– Берете?
– Беру!
– А сколько?
– Вот чего не знаю, того не знаю. Давайте, как в картах – двадцать одну.
– Солидно! – заметила она. – У вас большая семья?
– Да нет, семья как семья. А сколько двадцать куриц могут дать яиц?
– Если бы взяли «облезлых» – полтора десятка в день. А эти – не знаю.