Ни в перехлёст полынного куста
Не притемняло царственного взора,
В нём жизнь цвела иконна и чиста.
Он был снесён, как вихрем, по Отчизне
Прочь от неё в бурьян и лопухи,
А лишь она могла изгнать из жизни
Его души лукавства и грехи.
ТЕНЬ
Октябрьский полдень прозрачен и чист,
В небе самолёт дымит колею.
Срывается с ветки берёзы лист
И медленно падает в тень свою.
Весёлой бабочкой лёг на тень,
Что вжалась в песок у сухого пня;
До снега с листом будут ночь и день,
А тень уже не увидит дня.
Пусть ветер сумеет листок сволочь
То вправо, то влево от комля пня,
Для тени настала вечная ночь
Под тем, кто ей был и творец, и родня…
А он, что в душе всё твердит мне «ты»,
И я, говорящий то же в ответ,
Мы – тень и лист на ветру суеты,
Где и ветка жизни, и неба свет.
Но иных законов над нами сень,
Которую не отодвинешь прочь:
Умру, с друзьями останется тень,
А я под ней сразу лягу в ночь.
Пересаженные цветы
Кейседин АЛИЕВ.
Мы все – родня, как зерна для посева
Перевод с лезгинского Евгения Чеканова
***
Всё то, что началось, окончится когда-то.
Развалины гробниц гласят о том щербато.
Так есть ли у всего начало и конец?
Ученые в ответ смолкают виновато.
***
Как ни ряди, а наша жизнь – короткая игра.
Чем ближе срок, тем мир темней. И вот уж в гроб пора.
Но и тогда на все куски рты разеваем мы:
И аппетит у нас хорош, и манят повара!
***
Растенье рвется к солнцу,
Покуда не увянет.
Того, кто заблудился,
К огням далеким тянет.
И мать летит к ребенку
На крик, что душу ранит.
И реки вперегонку
С гор мчатся – море манит!
Бег, бег!.. Дай нам вернуться
В привычное забвенье!
Коль не к чему тянуться,
Тогда бежать – мученье.
***
И ангел есть, и черт… Не оттого ли
У многих на Земле двоятся роли?
Желают быть и другом каравана,
И тех воров, что поджидают в поле.
***
Когда б язык наш не хулил, а нес хвалу,
Не знали б мы скорбей в земном углу.
Счетов за блага и грехи не ждали б долго,
При жизни получая их к столу.
***
Сколь ни тошна нам смерть с ее скорбями,
Ее не предпочтем ли мы бессмертью?
Не лучше ль быть тут вечными гостями
И дань платить земному круговертью?
Коль перестанем Землю покидать мы,
То вечными предстанем перед Богом.
Но где мудрец, который скажет твердо,
Что станем мы честней и благородней?
***
Помочь отчизне хочешь ты душою всею,
Согласья в людях ищешь ты душою всею.
Но вот опять встречаешь ты людскую низость
И плачешь горестно опять душою всею.
***
Снова сетуешь? Скажи-ка, много ль проку в том?
Были сетованья прежде, будут и потом.
Только вот в законах жизни изменений нет:
Плач – одним, другим – веселье в мире обжитом.
***
Передают, что, завершая жизнь,
Спросил Мусу один почтенный житель:
«Скажи, Пророк, откуда мы взялись?
Кто сотворил нас? Кто наш прародитель?»
И тот ответил: «На лице Земли
Мы все – родня, как зерна для посева.
Нас всех сюда однажды привели
Отец-Адам и наша матерь-Ева».
Передают, что, завершая жизнь,
Спросил Ису другой почтенный житель:
«Скажи, Пророк, откуда мы взялись?
Кто сотворил нас? Кто наш прародитель?»
И тот ответил: «На лице Земли
Мы все – родня, как зерна для посева.
Нас всех сюда однажды привели
Отец-Адам и наша матерь-Ева».
Передают, что, завершая жизнь,
Мухаммеда спросил почтенный житель:
«Скажи, Пророк, откуда мы взялись?
Кто сотворил нас? Кто наш прародитель?»
И тот ответил: «На лице Земли
Мы все – родня, как зерна для посева.
Нас всех сюда однажды привели
Отец-Адам и наша матерь-Ева».
Как славно было б, коль, входя во гнев,
Припомнил всяк про древний тот посев,
Спасенный от губительного зева,
Про то, что мы – родня в садах Земли,
Что нас сюда однажды привели
Отец-Адам и наша матерь-Ева.
***
Ну что скрывать: дрянного много на Земле,
Живут на ней дрянные люди, в том числе.
Не потому ль новорожденный плачет горько,
И недовольство на младенческом челе?
***
Где нынче совесть, честь и долг?