Ирина Калус, Андрей Шендаков, Виктор Сбитнев, Леонид Советников, Майрудин Бабаханов, Людмила Назаренко, Николай Смирнов, Евгений Чеканов, Диана Кан, Валерий Топорков, Юлия Сытина, Иван Марковский, Алексей Котов, Вадим Кулиниченко, Михаил Назаров, Вячеслав Александров, Василий Гриценко, Евгений Разумов, Геннадий Гусаченко, Никита Николаенко, Александр Пшеничный, Александр Савельев
Журнал «Парус» №80, 2020 г.
Цитата
Анатолий ПЕРЕДРЕЕВ
***
Наедине с печальной елью
Я наблюдал в вечерний час
За бесконечной каруселью
Созвездий, окружавших нас.
Но чем торжественней и строже
Вставало небо надо мной,
Тем беззащитней и дороже
Казался мир земли ночной,
Где ель в беспомощном величье
Одна под звёздами стоит,
Где царство трав и царство птичье,
К себе прислушиваясь, спит.
Где всё по балкам и полянам
И над мерцающим селом
Курится медленным туманом,
Дымится трепетным теплом…
1965
Художественное слово: поэзия
Андрей ШЕНДАКОВ. Февральский свет
***
Так рано повеяло снегом…
Вчера полыхала жара;
с шумящим лесным набегом
пришла восковая пора —
пора неземных откровений,
небесного зимнего дна;
с наплывами лунных горений
немного ещё зелена
листва, но дворик мой золот
и терпок – в своём купаже,
а тихий осенний холод
и важен, и нужен душе:
пленительна, самозабвенна
в лачужке веранды свеча, —
строка, как слеза, вдохновенна
и, словно любовь, горяча!
***
Легка рассветная звезда,
в хрустальной дымке бирюзова —
среди неслышимого зова
ясна, крылата, молода;
летит среди миров чужих,
которым много лет знакома:
среди полей, над крышей дома
так много их, так много их;
их не понять из древних книг,
не осознать удел их вечный
и взмах крыла, почти беспечный,
несущий нам всего лишь миг;
умом постичь – напрасен труд,
открыться сердцем – бесполезно:
легка пылающая бездна
рассветных, солнечных минут.
***
Как небо, встала надо мною…
А. Блок
…Ты в дом входила в шёлковом платке
и, скинув плащ, о чайник грела руки,
затем к огню садилась – налегке,
припоминая давние разлуки,
и, угли странно, дико вороша,
смотрела – сквозь, твоё лицо краснело, —
как будто чья-то тёплая душа
врастала вновь в твоё живое тело;
как будто вновь, на Землю низойдя,
не театрально, а в привычной яви
ты забывала сполохи дождя
и рассуждала: «О Всевышний, я ли
себя, по воле неба, обрела?
Достойна ль я жить в облике подобном?..»
Струились капли хрупкого тепла
в обычном доме, маленьком, укромном:
мы пили чай, мечтали – обо всём,
иных миров пространства обсуждая;
я видел свет и прах в лице твоём,
но всё же верил в то, что ты – другая,
что не грехом была ты рождена,
а чем-то высшим – отблеском, рассветом;
я созерцал, почти не видя дна,
и понимал по косвенным приметам,
что где-то рядом чьи-то имена,
что вслед летят – кометы, ядра, пули;
а утром ты рассады семена
бросала в почву и, плетя на стуле
свою косу, смеялась мне в глаза:
«Да, я верна, о друг, всем понемногу:
когда на небе вспыхнет полоса
крылатых звёзд, я улетаю – к Богу…»
Шутница! Вновь жива и не жива.
Понять, простить – бывало не такое:
сто тысяч лет закатная трава
вдаль уносила солнце, как каноэ;
сто тысяч лет, о Муза, рядом ты —
сплетенье звёзд, рожденье тьмы и света:
тебе своей хватает высоты,
а нам, поэтам, в наказанье это!
ФЕВРАЛЬСКИЙ СВЕТ
I
Метель кружилась во дворе,
Качая сумрачные ели,
А мы задумчиво сидели
И были рады злой поре,
Когда за маленьким окном,
В кустах заснеженной сирени
Сливались пасмурные тени:
Фонарь скрипел над чердаком.
В прихожей иней на двери
Блестел, сквозь щели проступая;
Искрилась ваза голубая,
Я говорил тебе: «Не ври,
Что не боишься тьмы земной
И ждёшь меня с благоговеньем…»
Но ты была почти виденьем
В ночной сорочке предо мной.
II
Свистела в сумерках метель,
Спокойно щёлкали поленца,
Но снова с хрустом полотенца
По снегу прыгала капель;
Ты в зимней шапке – меховой,
Из серебристой чернобурки —