Я никогда не поверю в то, что астронавт, летящий в 48-м веке по орбите Сатурна, в минуту отдыха будет погружаться душой в оргии де Сада, в примитивный мир Малевича и Кандинского, в местечковые поделки какого-нибудь Утесова. Нет, он захочет погрузиться во что-то равновеликое тому, что видит в иллюминаторе – в мир Микеланджело, Пушкина, Баха…
Так и вижу, как поднимаются на дыбы неистовые ревнители толерантности. А, кричат они, ты готов, подобно Гитлеру, объявить всё, что тебе не нравится, «дегенеративным искусством», отправить его творцов в Майданек?..
Успокойтесь, господа. Гитлер – это Гитлер, а я – это я. Опять же, Гитлер был убежден еще и в том, что дважды два – будет четыре. А вы будете утверждать, что дважды два – пять?
ШЕПОТ РОЗЫ
Стихи или прозу
Писал я, дурак молодой?
Прелестную розу
Поставил я в банку с водой.
И сел за тетрадку…
А роза склонилась слегка –
И светлую прядку
Поправила мне у виска.
Стихи или проза
Успешно ложились в тетрадь.
Повадилась роза
Мне на ухо что-то шептать.
Но, в шуме столетья
Тот шепот расслышав едва,
Не смог одолеть я
Привычки транжирить слова.
Лета свечерелись.
Поднялся я из-за стола.
– Ты где, моя прелесть?
А роза уже отцвела.
Сухое подобье
Цветка с помертвевшим листом,
Смотря исподлобья,
Стояло в сосуде пустом.
В неясном волненье,
Среди опадающих дней,
Я встал на колени
Пред юностью мертвой своей.
Занозы столетья
В ладонь мою больно впились.
– Ответь мне, ответь мне,
О чем ты шептала всю жизнь?
Но только усталость
Смотрела с цветка моего.
Уже осыпалось
Сухое подобье его.
В сосуде столетья
Качнулись мои времена.
О Боже, ответь мне,
О чем же шептала она?
Ты пишешь и пишешь, а роза твоей жизни увядает… И вот она засыхает окончательно. Глядя на бумажное подобье своей неповторимой судьбы, на все эти опубликованные тобой стихи, прозу, статьи, эссе etc, ты задаешь себе сакраментальный вопрос: а на кой ляд тебе всё это было нужно? Что это тебе дало?
Деньги? Сущие копейки!
Известность? Да пропади она пропадом!.. ведь ты теперь шагу не можешь ступить без того, чтобы на тебя не показывали пальцем, не подглядывали за тобой во все замочные скважины!
Чувство самоуважения? А за что тебя уважать, брат, – за то, что ты всю жизнь самозабвенно водил пером по бумаге, вместо того, чтобы драться на дуэлях, путешествовать и менять женщин, как перчатки?
Но тут же из тумана истории выходит твой собрат по перу, грузный мужчина с пышными усами, – и, схватив тебя за ворот, мрачно рычит:
– Я точно высчитал, сколько мы утрачиваем за одну ночь любви. Слушай меня внимательно, юноша, – полтома. И нет на свете женщины, которой стоило бы отдавать ежегодно хотя бы два тома!
Отшатнувшись, ты попадаешь в объятья другого собрата, высокого господина в пенсне, который, покашливая, замечает:
– Кто испытал наслаждение творчества, для того уже все другие наслаждения не существуют…
А затем рядом с тобой материализуются третий, четвертый… и вот ты уже окружен сонмом известнейших людей, ставящих творчество выше жизни. Кое-как высвободившись из их объятий, ты бормочешь нечто вроде того, что всегда хотел не только творить, но и жить… И в этот момент на засыхающую розу твоей судьбы падает первый нежный луч розовой зари, возвращая тебя к письменному столу.
– Я же не только творил, я еще и жил, – бормочешь ты, глядя на сухое подобье роскошного цветка. – Землю попашем, попишем стихи… как-то так…
Диана КАН. Московский форум корейского содружества
Состоявшийся в Москве Международный форум русскоязычных корейских писателей, организованный Институтом литературного перевода Министерства культуры, спорта и туризма Республики Корея, был приурочен к 30-летию установления дипломатических отношений между Россией и Республикой Корея. География только официальных участников форума – всемирная, не говоря уже о том, что на него приехало множество корейских деятелей культуры, к примеру, из Торонто (Канада), США и других стран Перечислим лишь некоторые имена участников. Это писатели Анатолий Ким, Александр Кан, Владислав Хан, Диана Кан, Владимир Наумович Ким (Ёнг Тхек), Роман Хе, Марта Ким, южнокорейский поэт Ли Дон Су… Это учёные-лингвисты и писатели-переводчики – профессор Ким Хён Тхэк из Университета иностранных языков Хангук, директор Корейского института литературного перевода, поэт Ким Саин, литературовед того же института Со Хёнбом. К сожалению, далеко не все представители корейской литературной и культурной диаспоры смогли быть на форуме в силу разных причин. Но зато организаторы сделали то, о чём говорилось и мечталось давно – издали «Книгу Белого Дня (Литература корейцев СНГ в поисках утраченной идентичности)» – сборник избранных эссе Александра Кана. Нынешний форум в России прошел впервые, но вообще он третий по счёту – два предыдущих состоялись в Китае и Японии.