Мы то близки, то далеки.
***
Казалось бы – о чём и говорить?..
Неровный снег бросает в стёкла блики;
Подтаяв, лёд в сугроб вонзает пики —
И день февральский рвётся, словно нить.
И дремлет кот, забывший про клубок,
И к старой пряхе волна* льнёт клоками,
Как рыхлый наст, разъеденный кострами,
Иль недалёкой тучки островок.
Спешат по кругу ходики-часы,
Закатный луч на скатерти подвижен,
А за окном на кроны зимних вишен
Ложится гул дорожной полосы,
Откуда ты внесла набоек стук
В мой стылый дом – спокойна, сероглаза —
И над цветком, над тёплой астрой газа,
Согрела кисти побледневших рук.
Всю ночь мороз узоры рисовал,
В печном огне всё стало ярко-красным,
К твоей груди, блестя дымком атласным,
Скатился льдинкой сколотый опал.
Но унеслись, куда-то унеслись
Те дни, когда, я думал, только крепла
Любовь: теперь, как будто горстку пепла,
Февральский свет её уносит ввысь…
*Волна – овечья шерсть (смол.).
Виктор СБИТНЕВ. По запахам, по звёздам, наугад
ТОПОЛЯ
А тополя уже грустят,
Хоть листопад ещё далёко,
И занавески шелестят
Из приоткрытых в лето окон,
А тополя уже грустят.
А я стою у той черты,
Откуда видится былое,
Зеленокудрое, родное,
Смеются лица и цветы,
И я стою у той черты.
А тополя уже грустят.
Желтеют первые прожилки,
Там в них невидимые пилки
Живое режут наугад —
И тополя уже грустят.
А я стою у той черты,
Где тёплый дождь и пёстрый зонтик,
И с ним вот-вот растаешь ты,
Как та черта на горизонте,
И я стою у той черты.
НА СТРЕЛКЕ
Ты помнишь воду?
Зеленели
Вдали тугие берега.
Мы плыли рядом и без цели
Считали синие стога.
Был взгляд твой ломок и прозрачен,
А голос тих, и для меня
В нём каждый отзвук обозначил
Всю прелесть прожитого дня.
Ты помнишь воду?
Тёплый ветер
И неба лёгкая кудель,
И это чувство, что на свете
Бывает редко у людей.
А в стороне, за стройным бором,
Где лоскут поля да кусты,
Сошлись стремительным узором
На миг церковные кресты…
ЗВЕЗДОПАД
Ты мне сон рассказала, я помню —
Словно сам я, грибник половчей,
Тебе доверху кузов наполнил
Звездопадом июльских ночей.
Ты с ним шла по окошенной тропке,
И от крайнего стога, вослед,
Я смотрел, как до самой слободки
Ты несла этот собранный свет.
СОН
Бог знает чем…
М.Ю. Лермонтов
Приснится же такое! По болотам,
Под пулями, катая желваки,
Спасаясь от ужасного кого-то,
Он двигался упрямо вдоль реки.
По кочкам, по затопленным подлескам,
Сквозь пагубу естественных преград
Он двигался к спасительной «железке»
По запахам, по звёздам, наугад.
Он двигался бессонно, неустанно,
Без обуви, без кепки, без еды,
Не веря ни в ниспосланную манну,
Ни в хлебы, ни в библейские плоды.
Приснится же такое! Я – в дорогу,
До храма, где у Господа спросил:
– Кто путник этот, выкрест босоногий,
Что нас своим безверием смутил?
И был мне голос, из-под горних сводов
Он эхом разносился по земле:
– Никто из смертных не смущал народы,
Ты просто снился самому себе…
***
Ветром зацелованная ива
Распустила кудри по реке,
Так бывает просто и красиво
Проплывать на утлом челноке,
По реке рукой пускать барашки
И на мелководье, впереди,
Видеть твою тонкую рубашку
С ветряным распахом на груди.
МЯСНОЙ БОР
В Мясном Бору – не на погосте,
Когда ночная мгла густей,
На сотню вёрст мерцают кости
Убитых немцами людей.
Они здесь шли снимать блокаду —
С полмиллиона набралось, —
Шли без разведки, скопом, стадом,
Шли наудачу, на авось.
И вот в Бору, где на болотах
Осинник чахлый да ивняк,
Ход необученной пехоты
На пулемёты принял враг.
Кругом кустарники да пади —
Нигде ни спрятаться, ни встать,
А с высоты калибры садят,
И самолёты бреют гладь.
Они здесь шли. И их не стало,
И даже не было вестей,
Лишь через годы замерцало
Болото фосфором костей.