– Ну, пошли… Как раз пересменка. – Девушка обернулась к администраторше. – У меня пациент! – и зашагала в сторону поликлинических кабинетов. Учёный поспешил следом. Он давно и хорошо знал «М» и сразу подумал, что та будет ему полезна, но разговор решил завести издалека.
– С незапамятных времён тут у вас не бывал…
– До реконструкции? Впечатлён? – девушка отвечала отрывисто, не замедляя шага. Белые полы её халата раздувались набегающим воздухом, словно крылья какой-то птицы.
– О, да! Чудеса платной медицины. Жируете?
– Если бы, дружок! Если бы! – «М» картинно закатила глаза. – Моё жалование не изменилось ни на крону. Ты мне пришёл на мозг капать? У меня дома есть такая капельница…
– Нет. Вопрос медицинский… Но он довольно деликатный…
– Темнишь! – девушка усмехнулась и открыла перед учёным кабинет. – Тогда пожалуйте, больной.
Когда дверь снова закрылась, только уже за спиной «Х», он окончательно забыл о своём плане деликатного подхода и вывалил всё своё дело сразу. «М» несколько раз поменялась в лице, пока слушала. Последовательно преодолев стадии отрицания, гнева, торга и ещё парочку каких-то дополнительных стадий, она прошлась до двери, проверила, надёжно ли та закрыта, и почему-то вместо принятия вернулась к гневу.
– Ты больной! Псих! Кем ты себя вообще возомнил? Сраным доктором Менгеле?! – вспылила девушка. – Эксперименты на людях! Ты хоть понимаешь, что будет, если это вскроется? Поплывёшь в Бразилию?!
– Но… Я не умею плавать, – смутился «Х».
– Вот именно! – «М» вздохнула и посмотрела на учёного тяжёлым осуждающим взглядом. – Да… Не ожидала от тебя такого. Я бы не удивилась, если бы «К» придумал такую авантюру и подбил…
– Нет, что ты! – решительно замахал руками «Х». – Он тут совершенно не при чём.
– Н-да? Уверен, что дома мне не стоит с ним серьёзно поговорить?
– Нет. В этом нет никакой необходимости.
– Да? Узнаю про какой-то сговор – убью обоих.
– Уверяю тебя! Вся ответственность лежит исключительно на мне.
– Ну, ладно… Допустим, – девушка снова посмотрела на учёного, но теперь подозрительно. – Так и что же за дрянь ты им скормил?
«Х» взял со стола рецептурный бланк и размашистыми движениями начал выводить структурную формулу. «М» в задумчивости склонилась над бумажкой. Знания девушки по органической химии, разумеется, были куда менее глубоки и куда более разрознены, чем у её гениального друга, и ограничивались лишь медицинской практикой, но и полному профану было понятно, что безобидными витаминами тут и не пахло.
– И как оно называется? – наконец спросила она.
– У него пока нет названия, но ты же видишь…
– Вижу, что этот фрагмент сильно напоминает «Карфедон», а вот тут приделана часть не иначе как от ЛСД… Чёрт! Похоже, эта херь должна вскрывать мозг, как швейцарский нож.
– Ну, в общем и целом ты права, – смущённо кивнул «Х».
– Прекрасно… Оказывается, ты не просто ставишь опыты на людях, но ещё и синтезируешь запрещённые препараты. Боюсь представить, что стало с твоими подопытными.
– В общем-то, поэтому я к тебе и пришёл…
– Ты же не думаешь, что после услышанного я соглашусь участвовать в этом?
– Ну, если тебе и правда не безразлична их судьба… – учёный сделал самый невинный вид из возможных, но под колким взглядом «М» быстро отвёл глаза.
– Ах ты, противная скользкая тварь… Манипулируешь моими принципами?
При всей свойственной экспрессивности, она оказалась недалека от истины. За последующую пару недель при помощи «М» и больничного оборудования «Х» получил все необходимые медицинские заключения, конечно, не официально. И, разумеется, вместе с непременной порцией колкостей, нравоучений и осуждающих замечаний. Что ж, учёный посчитал, что это разумная цена за объективные данные.
* * *
Глаза следователя заметно сузились и зловеще заблестели, словно тот только что получил в своё распоряжение какой-то козырь.
– Итак, вы привлекли «М» к проведению ваших несанкционированных опытов?
– Нет. Всего-навсего попросил сделать несколько томограмм и ЭЭГ, – простодушно ответил «Х». – Версия вполне укладывалась в медицинское обслуживание студентов по программе раннего скрининга онкологических заболеваний…
– Вам нужны были объективные данные, как вы выразились.
– Конечно.
– А как вы объяснили это ей?
– Просто… Заботой о состоянии учеников. Экзамены… Нагрузки…
Спокойствие, с которым фигурант охотно рассказывал о своих проделках, должно было свидетельствовать, что вскоре он будет готов полностью признать свою вину.
– Как благородно, – не без злорадства отметил следователь. – Тогда, может, прокомментируете это? – Он вытащил из кармана небольшой рецептурный бланк с небрежно нарисованной структурной формулой. – Мы изъяли рисунок у «М», но почерк…