– Так что же случилось дальше? Продолжайте…
* * *
«Р» зажал пальцами белый кругляш таблетки и задумчиво рассматривал его в уютном свете барных ламп, словно силился разгадать какую-то тайну.
– Неужели вы не осознаёте весь тот потенциал, который сейчас оказался у нас в руках? – многозначительно спросил «Р», после того, как «Б» зачем-то ещё раз проверила, достаточно ли плотно закрыты жалюзи.
– Ты хотел сказать «в головах»? – уточнил неугомонный «А».
– Тебя не смущает, что ты смотришь на неё, как наркоман? – задала «Б» второй вопрос, после того, как первый оказался проигнорирован.
– Это и есть наркотик. Наркотик для мозгов, – согласился «Р». – Только не думайте, что я подсел на них. – В подтверждение своих слов он вернул таблетку на место. – Они уже сделали с нашими мозгами всё, что нужно. Старые нейронные связи разрушились, новые образовались. Мы всё стали уметь и понимать больше, чем раньше. Это очевидно. И знаете, что понял я? Не стоило убивать того чувака. За 21 год в заключении эта мысль оборачивалась в злобу, в обиду, в разочарование, но никогда не представлялась такой ясной и самоочевидной. Все мерзкие воспоминания, детские травмы, неприятные истории, в которые я влипал подростком – вся моя жизнь проступила в голове, как череда образов, связанная в цепочку закономерностей. Убийство было неизбежным звеном. Я даже не осознавал все эти обстоятельства, а они, между тем, словно дёргая за ниточки, подводили меня к финальной черте… – «Р» снова по своему обыкновению перевёл сбившееся дыхание. – Знаете, о чём я действительно теперь жалею? Что эти таблетки не попались мне лет 25 назад.
– Мы рады, что ты, наконец, разобрался в себе, – хмыкнул «А». – А причём тут разрушение мира?
– Всё начинается с чего-то или кого-то. Даже разрушение мира. Сначала появился Док со своим открытием. Так как он биохимик, то условно обозначим его – Чума. Она приходит первой. Следующий ты… – «Р» посмотрел на инвалида. – Ты с самого рождения борешься со всем миром и с самим собой. Ты – Война. Ну, дальше понятно… – мужчина кивнул в сторону «Б». – Запойное чтение только частное проявление жажды к экстенсивному познанию. Желание поглощать новое без разбора. Это Голод. Ну, и остаётся четвёртый. Тот, кто обрывает жизнь. Думаю, никто не будет спорить, что убийца подходит на эту роль лучше остальных?…
– Смерть… – догадалась девушка.
– Точно.
– Какая знакомая симвология… – всё так же скептически проговорил колясочник. – И что в итоге, мистер философ?
– Знакомая симвалёгия, – передразнил «Р», коверкая слово и пытаясь повторить интонацию молодого человека. – С таким отсутствием образного мышления, не удивительно…
Он хотел сказать ещё что-то обидное, но не успел договорить, потому что из кармана в исполнении хриплого смартфонного динамика зазвучала мелодия «Princes of the Universe».
– Даже мелодию подобрал! – иронично заметил «А». «Б» хихикнула.
– С работы, – пояснил «Р», сбрасывая вызов. Сейчас изложение своего замысла представлялось ему более важным.
План был амбициозен, дерзок и технологичен. Первым делом требовалось синтезировать достаточно большое количество препарата и приготовить из него концентрированный раствор, чтобы действующая доза достигалась даже в случае непреднамеренного вдыхания. Расчёты, разумеется, ещё придётся неоднократно проверить, но для этого и нужен был «А». Скрыть подобное от Чумного Дока, конечно, было бы невозможно, но то и не планировалось. Если учёный и не согласится с замыслом из-за своих псевдо-этических предрассудков, план не будет сорван, а лишь отложен. Тут в ход пойдут таланты «Б». При её способности усваивать и перерабатывать огромные массивы текста, заговорщики легко сумеют повторить весь технологический процесс создания вещества по анализу образца.
Далее три или четыре достаточно грузоподъёмных дрона, доставят ёмкости с раствором на концерт какой-нибудь популярной рок-группы или футбольный матч, и распылят над толпой. Инцидент воспримут максимум как хулиганство каких-нибудь хакеров-анархистов. Препарат без вкуса и запаха в виде простого водяного аэрозоля не вызовет паники и беспрепятственно будет усвоен каждым, кто окажется в зоне поражения. Так что через какое-то время налёт можно будет повторить уже в другом месте.
– И мы проснёмся в новой реальности, – воодушевлённо подытожил четвёртый всадник Апокалипсиса. – Никаких манипуляций общественным мнением. Никаких лживых политических обещаний. Никакого религиозного фанатизма или экологического экстремизма. Никаких коллективных психозов вроде акций феминисток или боевых гомосеков. Никакого фуфлового маркетинга в угоду транснациональных корпораций.