Мертвеца, как глупую куклу, к санкамПривязав, бежит, сугробами дрыгаясь.Снега тюлень молчит, раскарябанный,Крови расцветая гвоздиками.
Трясущийся кончиком лопаты,Ямой раздырил мерзль мозолистой тверди.В пустоту разинувшуюся падаютДва куска человека.
Простуженный, опережая утро,Врывается в дом, ледяной и потный.Часами ужасы влезали в минуты.Бледнело расцветом комнат животное.
Вошли кособоко. Шалили обыском.Голый вопящий схватил пиджак.Спешил бездумно и босиком.Огромный рукавами формы его держал.
Пишущая машинка тряслась под щупальцами.Секретарша любила пытки допросов.За окном навсегда исчезала улица.Деревья желались, как отобранные папиросы.
Не минуй нас, алюминий.Алюминий, аллилуйя!Поименно не минуй нас,Минусуй нас, обними нас.
Мы немые, мы иные.Что нас в мнимость заманили?Извини нас, измени нас!Алюминий, мы изнылись.
Все пути ведут из Рима.Все бредут по ним, как тени.Все пути проводят мимоНепременно, непременно.
Алюминий, ямы умны.Яви мнимы. Новы мины.Вены рваны. Ночи лунны.Отрави нас, алюминий!
Номера умерших милыхПовторяют телефоны.Как в пластмассовых могилахНам мерещатся их стоны.
Изнасилуй! Силы нынеИзносились, расслоились.Если ты не в небеси,То над ними, алюминий.
Надо – к бесу уноси нас.Алюминий, аллилуйя!Анонимности взыскуем.Обнули нас, алюминий!
Вы, извращенцы хороших манер,Вы, развиватели интеллекта.Выстройтесь в очередь к пистолетуВ роли туристов в «Англетер».
Вы в идеально чистом белье.Вас встретит эсэсовская мягкость 60-х.Вас приглашает Ночной ПортьеВ камеры и палаты.
Вам предложат изведать тоталитарный садизм,Чувство при близости пистолета,Искусство (в частности, концептуализм)И тайну смерти русского поэта.
Динамо-майданила дама фемина.Видна в агитпроповской некрофилии,Как некроОфелия в РАФе Орфеевском,Что в пропасть гляделась с оскалом фелиневским.
Финалом тотальных «Восьми с половиной» –Фаллический символ, художник Павленский.Но ловкость Павловского неуловима –Политво-молитва советским-освенцимским
От антисоветского, от интеллигентного,От антиосвенцима, от либерального,Поет политолог нам песенку детскую,Как в тех детективах, где предкриминальное
По некой традиции сопровождаетсяСчиталкой, таящей проклятье магическойСилы. И политология так изъясняетсяНа грани баюкающего и трагического.
Здесь все патология и политология.Павловкость – есть ловкости слов антилогика.Нулей антисмыслов твори аналитику.Палиттепалитепалитеполитику!
Я липкой палитры вдыхаю эстетику.Я сюрреализм политической наглости.Я мертвый Дали в киче русской эклектики,Измучен любовью к влагалищу Галлы.
В России иметь – есть по сути политика.А все остальное – бесплодная лирика.Россия как женщина обезличена.В ней нету движения. В ней только картина.
Но знайте, любители мглы и Вальгаллы,Они нелегальны, те русские Галлы.
Концептуалица под коксом издерганы.Поэзия льется как нефть на кабаеву.Мы все персонажи, мы тайные Тёрнеры,Мы ищем добра от О’Брайена с Байроном.
Дарья Верясова родилась в Норильске в 1985 году. Подростком переехала с родителями в Абакан. Училась в Красноярском государственном университете на социально-правовом факультете и на факультете филологии и журналистики. Окончила Литературный институт.
Публиковалась в журналах «День и ночь», «Октябрь», «Волга», альманахах «Новый Енисейский литератор», «Пятью пять», «Илья», газете «Заполярная правда»… В 2012 году принимала участие в ликвидации последствий наводнения в Крымске, в результате чего написала документальную повесть «Муляка». В декабре 2013 и феврале 2014 ездила в Киев, а в 2017 году в Донбасс «для того, чтобы собственными глазами увидеть и оценить происходящее».
В 2016 году стала лауреатом литературной премии фонда В. П. Астафьева в номинации «Проза» за повесть «Похмелье».